Читать книгу - "Кто Вы, "Железный Феликс"? - Александр Плеханов"

По мнению Дзержинского, важнейшее значение в деле строительства Советских Вооруженных Сил имел вопрос об отношении к военным специалистам. Он исходил из ленинского положения о том, что военным специалистам «надо поручать работу, но вместе с тем бдительно следить за ними, ставя над ними комиссаров и пресекая их контрреволюционные замыслы»^[1746]. Дзержинский требовал, с одной стороны, наладить связь с теми, кто сотрудничал с Советской властью, с другой — вести беспощадную борьбу с агентурой международной и внутренней контрреволюции, проникшей в штабы, военные учреждения, на оборонные предприятия. Особо он настаивал на наблюдение за верхушкой буржуазной интеллигенции, зачастую сотрудничавшей с зарубежными эмигрантскими центрами и империалистическими разведками. Необходимо понять и учесть, учил Феликс Эдмундович, что «государство воплощается в людях, а сплошь и рядом в советских учреждениях на трехчетырех сознательных коммунистов приходятся сотни буржуазных служащих, пропитанных капиталистической психологией»^[1747]. В отношении же тех, кто сотрудничал с советской властью, Дзержинский рекомендовал «принять меры и содействовать устранению всего того, что мешает специалистам работать с полной продуктивностью и честно» и настаивал на внимательном отношении к каждому военспецу особенно при решении вопроса об его аресте. 8 ноября 1920 г. он направил телеграмму в Нижний Новгород В. И. Плятту, приказав ему «аресты как комиссаров, так и военспецов по делу разложения гарнизона производить с согласия утвержденной ЦК РКП тройки составе товарищей Катаняна, Данишевского и Плятта, последнему предоставляется производить аресты по своему усмотрению, но [с] ведома двух других. Необходимо гласным судом показать всех виновников, независимо от занимаемых ими должностей, как не проявивших никакого внимания красноармейским нуждам»^[1748].

30 июня 1924 г. он предложил выработать ряд жестких мер против враждебных нам сил и составить обдуманный план их расслоения. Наряду с этим потребовал установить более действенный контроль за работой специалистов, составить списки всех меньшевиков и эсеров, занятых в центральном аппарате., улучшить организацию учета бывших офицеров, вести тщательное наблюдение за настроением личного состава войсковых частей и учреждений».

Особое беспокойство у Дзержинского вызывала несогласованность в работе военного и чекистского ведомств. В апреле 1920 г. он направил письмо Л.Д.Троцкому: «Возвращая Вам при сем обратно телеграмму окрвоенком Пет[рограда] т. Биткера, уведомляю Вас, что арестованный личный секретарь окрвоенкома гр. Борисов был задержан за выдачу своему двоюродному брату, не имеющему никакого отношения окрвоенкомату, фиктивного командировочного удостоверения и отпускного свидетельства (билета).

Борисов в своем поступке сознался. Тов Биткер об аресте Борисова был поставлен в известность в тот же день, а на следующий день Борисова освободили под подписку.

Обо всем этом сообщил нам телефонограммой из Питера председатель ЧК товарищ Бакаев, заслуживающий полного доверия. Со своей стороны просил бы Вас дать соответствующее распоряжение окрвоенкому Биткеру, дабы впредь предотвратить излишнюю переписку, загромождающую В/канцелярию и телеграф скоропалительными телеграммами. Если бы даже арест совершен был в таком виде, как сообщил тов. Биткер, то он должен был обратиться ко мне как ПредВЧК. Должен заметить, что в разговоре моем с тов. Бакаевым выяснилось, что обо всех арестах, которые производятся ПЧК среди сотрудников, окрвоенком Петрограда всегда, по мере возможности заблаговременно известим Биткер»^[1749].

В январе 1921 г. возникла конфликтная ситуация по заметке Ардова, опубликованной в одной из газет. 10 января 1921 г. Дзержинский направил письмо председателю ревтрибунала Республики Данишевскому с просьбой доложить об этом деле Л.Д. Троцкому. «Необходимо раз навсегда сказать этим господам белогвардейцам и лакеям, — писал он, — руки прочь от вбивания клина между нашими ведомствами». Его удивило, что за Ардова ходатайствовал начальник вузов Петровский, а «редакция официального органа НКВоен состоит из таких типов», тем более, что «теперь подобрать сотрудников коммунистов не так уж трудно… Думаю, что по этому делу надо до суда и после суда дать заметку официальную от РВТр. Респ., исходящую от Военного ведомства»^[1750].

Советское политического руководства было обеспокоено настроением командного состава армии и флота. К концу 1920 г. среди командиров Красной Армии каждый третий был военным специалистом старой армии. Всего же в ее рядах находилось более 100 тысяч бывших офицеров, генералов и военных чиновников, и противники власти рассчитывали на поддержку антисоветски настроенных военных специалистов, предпринимая попытки собрать свои разрозненные силы и создать опору в частях и подразделениях. Об этом свидетельствовали участившиеся случаи распространения листовок с призывом к свержению существующего в стране строя, создания различных группировок в основном в полках и военных училищах. Некоторые военные специалисты старались подбирать кадры, руководствуясь старыми знакомствами и связями. В действиях ряда из них просматривалось стремление скомпрометировать красных командиров и политсостав, наблюдались небрежность и расточительство в расходовании государственных средств, тенденция к образованию замкнутой касты, к занятию руководящих постов, восстановлению своего привилегированного положения.

Хорошо понимая, что своевременное четко налаженное снабжение Красной Армии и Красного Флота является одним из факторов обеспечения их боеспособности, враждебные советской власти специалисты не принимали мер по выполнению военных заказов, поставок сырья нужного качества, умышлено размещали заказы военного ведомства на тех фабриках и заводах, которые не могли их выполнить.

Готовясь к совещанию, на котором должен был обсуждаться вопрос о состоянии флота, 11 июля 1921 г. Дзержинским в самом срочном порядке поставил задачу А.Х Артузову «дать исчерпывающую оценку по вопросам: боеспособность нашего флота — количество и качество боевых единиц, их вооружение и оборудование, их боевая польза, личный их состав (командный и низший), разложение его, политическая физиономия; средства и сила, поглощаемые этим флотом — топливо, продовольствие, обмундирование, помещения; возможно ли возрождение флота при наших условиях; взаимоотношения с НКПС…»^[1751]. Специальная комиссия Политбюро ЦК РКП (б) в 1922 г. установила, что на Балтийском флоте военспецы мешали снабжению моряков продовольствием и обмундированием, допустили случаи выдачи матросам гнилого табака, испорченного растительного масла и др. Во многих частях велась подрывная работа. Так, в конце марта 1921 г. в четвертом дивизионе Первой Конной Армии были пресечены попытки антисоветской агитации^[1752].