Читать книгу - "Вторжение. Взгляд из России. Чехословакия, август 1968 - Йозеф Паздерка"

Советские средства массовой информации, находившиеся в полном подчинении у партийного аппарата, поначалу вообще молчали о том, что происходило в Праге. Но в конце весны 1968-го поднялся вал жесточайшей критики, со временем перешедшей на уровень почти неприкрытых угроз. Когда 4 апреля московская «Правда» опубликовала старательно смонтированные части выступления Александра Дубчека с изложением «Программы действий»^[53], последовало «спонтанное» осуждение «безответственных» чехословацких товарищей. «Настроения простых людей на собрании трудящихся Ярославля выразила швея Раиса Беседина: “Я и расстроена, и возмущена. Неужели за двадцать лет люди в Чехословакии еще не поняли, какой строй лучше?”»^[54]

Кампания против Пражской весны направлялась из московских редакций – и ее важнейшей частью стали репортажи советских корреспондентов, работавших в Праге. Нам не удалось выяснить точное количество советских журналистов, трудившихся в чехословацкой столице непосредственно перед роковой ночью с 20 на 21 августа 1968 года, но нет сомнений в том, что здесь были корреспонденты ТАСС, газет «Правда», «Известия» и нескольких других советских средств массовой информации. Предполагать, что кто-либо из них отважился бы отправить в свою московскую редакцию материал, где рассказывалась бы правда о происходящем в тогдашней ЧССР и одобрялась проводимая там политика, столь же наивно, как думать, будто в Москве кто-нибудь бы подобную статью опубликовал. Советские СМИ накануне 21 августа 1968 года отличались друг от друга лишь мерой негодования по поводу чехословацких событий и жесткостью высказываемых в адрес «предателей» угроз.

И тем не менее нашлись «исключительные личности», которым и посвящен этот раздел нашей книги. По тогдашним меркам необычайно смело в роковые для Праги дни вели себя сотрудники корпункта «Известий» – газеты, считавшейся относительно либеральной (в сравнении, например, с ортодоксально коммунистической «Правдой»). Содержательно и тематически все советские газеты походили одна на другую, разница заключалась лишь в напоре, с каким они вбивали в читательские головы идеологические клише. В то время как «Правду», выходившую миллионными тиражами, советских людей заставляли порой выписывать насильно, «Известия» и «Труд» исчезали с прилавков еще утром, потому что отличались более спокойным тоном.

История «известинца» Владлена Кривошеева, рассказанная им в интервью, которое опубликовано в этом сборнике, не уникальна. Та же судьба постигла его коллегу Бориса Орлова, который ненадолго приехал в Прагу весной 1968-го по приглашению газеты «Руде право» и был очарован событиями Пражской весны. После встречи с В. Кривошеевым он отказался «по-партийному верно» описывать ситуацию в оккупированной Праге и был без промедления отозван в Москву. Затем его ожидали увольнение из редакции и длительные поиски работы^[55].

Принудительному отзыву на родину вследствие несогласия с оказанием «братской помощи» подверглись и некоторые советские сотрудники редакции журнала «Вопросы мира и социализма». По-русски этот журнал назывался «Проблемы мира и социализма»^[56], однако в Чехословакии его назвали короче – «Вопросы». По одной из неофициальных версий, чехословацкие товарищи отказались даже помыслить о том, что понятия «мир» и тем более «социализм» могут сопровождать какие-то «проблемы».

Владлен Кривошеев с «Известиями» от 3 августа 1968 года; на первой странице – сообщение о встрече представителей коммунистических и рабочих партий в Братиславе. Москва, 2009 год

(Фото Либора Унгерманна)

Один из сотрудников тогдашней русской редакции Владимир Лукин в своем интервью, помещенном в этом сборнике, называет «Проблемы мира и социализма» одним из самых прогрессивных журналов. И хотя с сегодняшней точки зрения это кажется абсурдным и неправдоподобным^[57], Лукин тем не менее во многом прав. Как говорит дальше в этой же книге тогдашний пражский знакомый Лукина Петр Питгарт, в 1960-х годах журнал был изолированным островком критического мышления. В пражской редакции члены коммунистических партий Восточного блока встречались с людьми с Запада и вели оживленные дебаты на волновавшие всех в те времена темы. Это была обыденная редакционная жизнь. Сотрудники редакции имели доступ к официально закрытой информации, так что к некоторым вещам они относились более критично, чем большинство их коллег. И хотя в «Проблемах мира и социализма» тоже существовала цензура, свободомыслие Пражской весны они отразили куда ярче, чем многим бы хотелось. Через эту редакцию прошли многие будущие российские социологи, философы и политологи, которые оказали сильное влияние на перестройку, начатую Михаилом Горбачевым^[58].