Читать книгу - "Волжский рубеж - Дмитрий Агалаков"

Пеннифазер бросился из шатра – тут уже начинался рассвет. Дымка рассеивалась, обнажая щедро залитые голубыми предрассветными красками окрестности. Окрики офицеров и солдатская брань уже охватили весь лагерь. Сжимая в руке подзорную трубу, генерал бежал мимо солдатских палаток, оживавших, закипающих, откуда выбегали заспанные стрелки в одном нижнем белье, держа в руках винтовки. Наконец он остановился у обрыва, остановился как вкопанный, – тут уже собирались офицеры, ощупывая амуницию, вглядываясь вперед.

– Что вы увидели?! – спросил он у скученных офицеров штаба, бледных и растерянных. – Что?! – И сам уставился в сторону Севастополя. – Почему вы молчите, черт вас побери?!

То, что увидел бригадный генерал Пеннифазер, приставив к правому глазу подзорную трубу, было подобно точному удару клинка. Ошарашенность собственных офицеров стала ему понятна сразу! Впереди расползался туман – вернее, его рвали штыки русских солдат, идущих со стороны Килен-балки и Саперной дороги широко растянувшимся боевым строем прямехонько к холмам, занятым англичанами. Это был не отряд сорвиголов для стремительного набега – сюда подходила армия. Зеленым мундирам не было числа! И эта армия приближалась шаг за шагом, уже расступаясь на флангах, давая артиллеристам на подъеме выкатить вперед пушки, поспешно выстроить их в батареи. Замри англичане на месте, вот так, как сейчас, через десять минут их изрежут штыками, как поросят!

– Тридцатый пехотный полк, строиться в боевую линию! – обернувшись, завопил Пеннифазер бледным и растерянным офицерам. – Крамнэгел! – Генерал сжал кулаки, едва не выдавив из подзорной трубы линзы. – Полковник Крамнэгел! – Командир полка в наспех одетых галифе и сапогах, все еще в белой ночной рубашке уже бежал к командиру бригады. – Сэмюэль, стройте полк в батальоны! В шеренги вдоль обрыва! Строй в сто человек! Заряжайте пушки, и скорее, черт бы вас подрал, скорее!

Рев Пеннифазера отрезвил растерявшихся было англичан. Команды офицеров уже летели по рядам солдат одна за другой. Стрелки, положив рядом с собой ружья и сумки, наспех застегивали мундиры и натягивали шапки. Время шло даже не на минуты – на секунды. Оставляя позади себя остатки густого тумана, русские прибавляли в шаге. Они шли зло, упрямо, молчком. Точно разрастающийся мираж! Теперь они были перед англичанами как на ладони. Уже поблескивали сабли офицеров, державших строй. Каждый из противников знал: надо торопиться! Надо! Кто окажется стремительнее, тот и возьмет свое! И первый залп русских пушек, ударивший чуть выше, в тяжелый подбородок насупившейся Сапун-горы, доказал это. Камни рухнули вниз. Второй залп оказался точнее – последний ряд англичан, готовившихся принять бой, заряжавших ружья, был разом выбит. Первые убитые повалились на камни у подножья горы, заливая их кровью, первые раненые с изорванными телами захлебнулись болью. Человеческий вой беспощадно полоснул утреннее крымское небо. Но русские пехотинцы молчали – далековато им было до противника! Не долетит их свинец! А первый ряд англичан, едва успевших одеться, уже обращал свои знаменитые винтовки в сторону наступающих…

Русских было устрашающе много, но проход к редутам англичан, сдавленный Килен-балкой с одной стороны и отрогами Сапун-горы, уходящей вдоль Черной речки к Севастопольской бухте, с другой, сужался. Перед позициями англичан он представлял собой всего лишь широкий коридор, и только. И оттого, поневоле, русские приближались все более плотными рядами. А еще надо были идти вверх – по каменистой и одновременно глинистой почве! – на которой то и дело скользили и разъезжались солдатские сапоги. Когда солдаты Пеннифазера, зарядив ружья, стояли плечом к плечу, русские были уже в двухстах метрах от английских редутов. Бледнее смерти, генерал вскинул саблю и считал каждый шаг противника. Еще один залп русских пушек прокатился над головами англичан. Слушая стоны раненых товарищей за спиной, оцепенев, англичане наблюдали, как русские полки лавиной вкатываются к ним по узкому коридору между Килен-балкой и Сапун-горой.

В эту самую минуту, все просчитав и предугадав, генерал Пеннифазер скомандовал:

– Первая шеренга, огонь! – и тотчас рассек клинком воздух. Его солдаты ждали этого приказа – прицельным огнем они встретили наступающих русских! И пока первый ряд припал на одно колено, чтобы перезарядить ружья, Пеннифазер дал еще одну отмашку саблей. – Вторая шеренга, огонь! – И вновь поднял саблю. – Третья шеренга…

…Совсем недавно примкнули штыки. Пару минут назад по рядам наступающих разнеслось: «Шашки из ножен!». Полоснула сталь по стали, офицеры прижали обнаженные клинки к бедру, шагая в ногу со своими солдатами. Казалось, от ровного топота тысяч солдат мелко сотрясалась земля! Песок сменялся глиной. Сапоги обрастали рыжим. Шлеп, шлеп! В лужи, в лужи! Ноги сами шли, глаза же со всей страстью и чувством неминуемой схватки искали противника за мглистым туманом! «Теперича начнется! – так и несся по рядам змейками шепоток. – Уж недолго, братцы!..» Усталость сгинула, кровь горячо билась в висках! Скоро, скоро! Шаг, шаг! Скоро!.. Над обрывками утреннего тумана все отчетливее выступал рваный хребет Сапун-горы. И туман становился все жиже, прозрачнее. «К бою готовсь!» – понеслось дальше, и солдаты, сбросив ружья с плеч, перехватили их так, что сейчас сталь штыков смотрела как раз туда, куда устремлялись вершины Сапун-горы. И вот уже остатки тумана рассыпались перед русскими штыками, шаг стал более торопливым, нарастающим, суровым и отчаянным одновременно. Близко враг, близко! Минута, полминуты – и разверзнется ад!

– Вот они, вот! – вдруг понеслось по рядам Томского полка. – Как на ладони, сукины дети! А пушек-то, мать их!..

Да, именно как на ладони! Полк маршировал на правом фланге огромного отряда генерала Соймонова, справа крутым обрывом шла Килен-балка, разделявшая русских от англичан Кадрингтона. Но те пока что тонули за туманом, поднимавшимся из широченного и глубокого оврага справа.

Их ждали здесь – впереди!

Англичане, тесной полосой вставшие на одном из карнизов Сапун-горы, появились сразу, как только обрывки тумана разошлись под штыками русских солдат. Было видно, что многие из них без мундиров и шапок – в одних рейтузах и белых рубашках. Мечутся, пулями вылетают из палаток, строятся в ряды! Чертовы, чертовы англичане!

– С верхов-то они прежде нас разглядели! – вцепившись в ружье так, что пальцы побелели, прошептал Иван Журавлев шагавшему рядом с ним Гавриле Мошкину. – Слышь, битюг?! На минутку всего опередили, сучье отродье!

– Чего теперь шептать-то! – огрызнулся его товарищ. – Теперь хоть во все горло ори!

Иван Журавлев был прав: на доли минуты англичане увидели русских раньше! Разглядели спешно шагавшие в утреннем тумане полки! Широкими зелеными гусеницами ползущие к ломаному хребту Сапун-горы. Противник уже строился рядами на том вытянутом карнизе, и кто встал в строй, уже целился в них! Дай только команду! И пушки, пушки! Их жерла тоже глядели в сторону наступающих – глядели устрашающе! Вспыхивали один за другим фитили! Еще мгновение – и легкие белые облачка выпорхнут из черных жерл – и вздрогнет крымская земля. А потом ядра и картечь ударят сюда, в ряды зеленых мундиров, и вспыхнет все алым, красным, багровым. И взвоет раненой медведицей округа! И болью захлебнется все вокруг!..