Читать книгу - "Кто Вы, "Железный Феликс"? - Александр Плеханов"

30 июня 1921 г. всем органам ВЧК было предложено взять на оперативный учет активных членов эсеровской и меньшевистской партий. Губернские ЧК были нацелены на постоянное наблюдение за их выступлениями на митингах и собраниях, на высылку взятых ими на учет неактивных меньшевиков из крупных городов, промышленных центров в глухие места, преимущественно на далекие окраины страны. По отношению же к анархистским группам и федерациям, ввиду их малочисленности и слабого влияния на рабочих и крестьян, чекистские операции должны были проводиться «по мере проявления ими активной деятельности», при этом обязательно должны быть взяты на учет все анархисты, приезжающие с эмигрантскими эшелонами из Америки.

1 июля 1921 г. Дзержинский в записке Благонравову выразил недовольство методами борьбы с меньшевиками в связи с забастовками: ТО ВЧК разрешило их арестовать только после увольнения в связи с сокращением штатов. — «Надо было их арестовать именно как смутьян, а не дать им возможность развернуть агитацию в связи с сокращением штатов». Помимо этого, в связи с раскрытием заговора Савинкова, он предложил Благонравову, Самсонову и Менжинскому разработать план созыва съезда делегатов железных дорог Западного фронта и там разработать план ликвидации контрреволюции на этих дорогах — надо бить савинковцев, «имеющих корни среди ж. д.», бить, пользуясь раскрытием заговора^[1566].

Отец и мать Ф.Э. Дзержинского. 1866 г.

Семья Дзержинских на крыльце дома в Иоде.

Дом. в котором провел детство Феликс.

Феликс с матерью и братьями Казимиром и Станиславом на крыльце дома бабушки К. Янушевской в имении Иоды.

Феликс Дзержинский. 1896 г.

Маргарита Николева 1898 г.

Вятская губерния, г. Нолинск. Конец XIX в.

Феликс Дзержинский.1905 г.

Юлия Гольдман. 1903 г.

Дом в Кракове по улице Чапских, № 1, в котором жил Феликс Дзержинский в 1903 г.

Дзержинскай Ф.Э. Цюрих. Швейцария. 1910–1911 гг.

Дзержинскай в группе польских революционеров. Краков. 1910 г.

Ф.Э. Дзержинский в каторжном централе г. Орла. 1914 г.

Орловская каторжная тюрьма.

У Смольного. Октябрь 1917 г.

Дзержинскай Ф.Э. во дворе ВЧК. 1918 г.

Ф.Э. Дзержинский в кабинете. 1922 г.

Дзержинскай Ф.Э. среди руководящих работников ВЧК

18 июля 1921 г. Дзержинский предложил Менжинскому: «Было бы не вредно составить кратное обоснование для внесения в ЦК предложения выгнать официально через сессию ВЦИК меньшевиков из Советов. Я думаю, прочтя их один номер газеты, что это надо сделать, как зрителей и помощников разрухи и развала и вдохновителей Кронштадта. Голод требует концентрации всех сил и изгнания за нас»^[1567].

Но пока что многие эсеры и меньшевики находились не в советах, а в тюрьмах и лагерях и слали оттуда в ВЧК, СНК и ЦК РКП (б) жалобы на тюремный режим. Так, 1 июля 1921 г. в письме в ЦК РКП(б) и СНК члены ЦК ПСР М. Веденяпин, С.Морозов, А. Гоц и др. и члены ЦК РСДРП В. Николаевский, С. Ежов, Я.Г. Цедербаум и ЦК партии левых эсеров М. Самохвалов и Б. Камков утверждали, что «тюремный режим хуже режима царского времени: сидят без предъявления обвинения, нет прогулок, голодный паек, многие больны». В резолюции на имя И.С. Уншлихта от 7 августа 1921 г. Дзержинский написал: «Было бы большой ошибкой, если бы ВЦИК им ответил на это нахальство…Надо постоянно помнить, что эта публика хитра и думает о побеге»^[1568].

О слабой правовой проработке дел арестованных членов революционно-демократических партий и низкой квалификации следователей ВЧК свидетельствует дело Колерова.

22 августа 1921 г. политбюро при Судогодской уездной милиции на основании телеграммы ВЧК от 11 августа 1921 г. арестовало заведующего отделом здравоохранения врача В. А. Колерова за тесную связь с эсерами и меньшевиками. С протестом против ареста Колерова выступил Н. В. Крыленко, находившийся на отдыхе в Судогде. В начале сентября 1921 г. Колеров был освобожден из-под ареста, а его дело передано на заключение помощнице уполномоченного Секретного отдела В. П. Брауде, которая поверхностно ознакомилась с документами. Дзержинский лично изучил дело Колерова и не позднее 14 сентября 1921 г. дал тщательный анализ заключения Брауде, отметив, что оно неправильно, необоснованно и даже легкомысленно, так как в деле нет указаний, что Колеров официально заявил в «Призыве» о своем уходе из ПСР кроме голословного утверждения Крыленко, что Колеров в момент образования Уфимской «учредилки» отошел от эсеров. А Брауде в своем заключении писала об этом заявлении в «Призыве», как о доказанном факте. Далее он указал, что все дело основано на личных счетах и велось лишь благодаря политической безграмотности Судогдского политбюро, что неправильно и несправедливо. Ведь дело велось на основании обоснованного подозрения, что Колеров — правый эсер. И основания для подозрения были: не только недавнее прошлое Колерова, когда он как вожак эсеров выступал в Судогде, но и его двуличие в общественной жизни как представителя «беспартийных». Этого вполне достаточно для подозрения и установления наблюдения. И напрасно Брауде ссылалась на безграмотность агентурных сводок политбюро, даже «в грамотном СО ВЧК, где работает т. Брауде, бывают тоже безграмотные агентурные сводки». Брауде, видимо, не читала всего дела, иначе она бы не писала, не проверив и не доследовав, о «каком-то» съезде эсеров в Москве 20 января. Из дела она увидела бы, что владимирскими разведчиками наблюдаемые были переданы московским разведчикам CQ ВЧК, и если бы Брауде не действовала под давлением Крыленко, то проверила бы все данные в материалах СО ВЧК и написала бы в своем заключении о результатах наблюдения ВЧК.