Читать книгу - "Харун Ар-Рашид и времена "Тысячи и одной ночи" - Андре Кло"

Наместником Хорасана был назначен Али Иса ибн Махан, который совершал в этой провинции ошибку за ошибкой. Однако он принадлежал к фракции, противостоявшей Бармакидам. Кроме того, он командовал аб-ной, которая выражала недовольство созданием аббасийи, воинского корпуса, сформированного Фадлом в восточных провинциях. Сиро-иракским отрядам создание новой армии понравилось ничуть не больше. Яхья попытался воспротивиться назначению Исы ибн Махана, которого считал бездарным. Но тщетно. На самом деле халиф, без сомнения, выбрал его именно потому, что это раздражало Бармакидов, чье влияние он стремился уравновесить.

Следуя одно за другим, отстранение Фадла, возвышение его соперника вопреки советам Яхьи, назначение Фадла ибн Раби, одного из кровных врагов Бармакидов, вокруг которого теперь сплотились все недруги этой семьи, на место брата Яхьи Мухаммеда, занимавшего важный пост хаджиба, говорили о том, что халиф, через десять лет после своего прихода к власти, задумал положить конец господству всемогущего рода.

Ракка

В это же самое время Харун решил оставить Багдад — и похоже навсегда. Как говорят, халиф никогда не любил этот прекрасный город, возведенный по воле его деда. Он утверждал, что в Багдаде плохой воздух, который ему не подходит. Ему не нравилась близость абны с ее привилегиями и распрями. Население огромной столицы безостановочно росло и вечно волновалось. Харун, очень озабоченный собственной безопасностью, подобно своим предшественникам, не мог здесь чувствовать себя непринужденно. По крайней мере, желание покинуть Багдад у него появлялось и раньше. Сначала он подумывал построить дворец у подножия Загроса в Западном Иране, потом заболел и отказался от своего замысла. Через два года он приказал возвести резиденцию в районе Мосула, но так и не поселился в ней. В 796 г. он, наконец, выбрал Ракку в Джазире, на левом берегу Евфрата, где со времен античности существовал город под названием Каллиник^[47].

Почему именно Ракку, расположенную очень далеко от Багдада и Нижней Месопотамии, где находилось большинство политических, торговых и интеллектуальных центров империи? Если его единственными побудительными мотивами были соображения безопасности, то разве оставил бы он во дворце ал-Хулд своих жен, детей и сокровища? Вполне возможно, что в его решении поселиться на границе с Византийской империей большую роль сыграли соображения военного порядка.

Мы помним, что еще очень молодым человеком он принял от отца командование походом на Византию. Он дошел до Константинополя, к стене которого «прислонил свое копье»^[48]. Как мы видели, едва успев занять трон, он приказал укрепить опорные пункты этой границы. Эти приготовления, разумеется, не были чисто оборонительными, так как Византия, находившаяся в состоянии глубокого кризиса, не представляла никакой угрозы. Таким образом, есть основания полагать, что Харун ар-Рашид с самого начала своего правления планировал воевать, а не только совершать походы и набеги на Византию, и, если будет на то воля Аллаха, дойти до Константинополя. Война с греками была великой мечтой его правления. Его политику сооружения мощных военных баз у подножия Тавра и перенос резиденции поближе к границе сложно объяснить иначе.

Ракка, населенная христианами и захваченная арабами в 639 г., была выведена из оцепенения Мансуром, который приказал построить в непосредственной близости от нее новый город, получивший название ал-Рафика. Два поселения быстро объединились. Город имел форму конской подковы, плоская сторона которой омывалась Евфратом, а сегодня отделена от него расстоянием в километр. Ворота, две концентрических стены, расположение улиц, напоминающее план Круглого города в миниатюре (1500 метров с севера на юг и с запада на восток). На зубчатой городской стене, толщина которой варьировалась от 4 до 5 метров, размещались двадцать восемь башен, служивших оборонительными постами. Для строительства этих башен был использован обожженный кирпич, а для стен — высушенный кирпич-сырец. Для снабжения города водой были прорыты каналы. В центре нового города была построена большая прямоугольная мечеть (93 на 108 метров).

К юго-востоку от мечети, внутри городских стен, возвышался дворец Харуна, Каср ас-Салам, «Дворец мира». Это величественное здание^[49] огромных размеров включало постройки, разделенные двориками и садами, разбросанными на обширной территории. Наружная отделка была сдержанной, и видны были лишь сплошные стены из сырого кирпича (цоколь был сложен из обожженного кирпича). Вся роскошь скрывалась внутри: штукатурка под мрамор, гобелены, позолота, росписи, ковры. В этом пышном обрамлении жили сотни людей, еще более, чем в Багдаде, изолированных от местного населения, снабжавшего громадный двор рабочей силой и продуктами.

Во всех областях все больше ощущалось влияние Сасанидской Персии, которое в следующем веке проявилось еще сильнее. В подражание царю царей, халиф заперся в своем дворце, окружая себя все более сложным церемониалом. Он был самым могущественным правителем своего времени и одновременно религиозным вождем, имамом правоверных, а вскоре «Тенью Бога на земле». Его дворец напоминал святая святых, и выходил он оттуда лишь с огромной помпой, призванной ослеплять народ. Груды развалин, которые сегодня усеивают равнину к востоку от Евфрата, позволяют представить себе халифа в окружении двора в этом огромном дворце, опоясанном разбитыми по его приказу «райскими садами», этими парками с дичью^[50], вроде тех, которые Омейяды устроили для себя в пустыне, чтобы охотиться и развлекаться. Будучи большим любителем спорта на открытом воздухе и прекрасным наездником, Харун приказал построить в Ракке ипподром, где состязались в беге лошади его конюшни. Летописец Джашияри оставил описание того, с какой радостью халиф встречал победу лошадей, принадлежавших ему или его сыновьям. На ипподроме также играли в чауган — что-то вроде современного поло^[51]. Очень вероятно, что именно Харун ввел в оборот эту игру иранского происхождения, пока жил в Ракке. Однако халиф отдавал предпочтение одной из разновидностей этой игры, табтабу. Он также внедрил забаву под названием бирджас, состоявшую в стрельбе из лука верхом на лошади или пробивании копьем цилиндрической мишени. Харун принимал участие в подобных развлечениях наравне со своими товарищами. Он также участвовал в состязаниях по стрельбе из лука. Он стал одним из первых халифов, у кого на постоянной службе состоял отряд лучников.