Читать книгу - "Чесменский гром - Владимир Шигин"

Корабли встречали командующего орудийным салютом. Спиридов привез с собою на эскадру и некоторое количество греков, взятых в плавание переводчиками и лоцманами. Передавая их на корабли и суда, велел адмирал зачислить греков на унтер-офицерскую порцию, обходиться с ними ласково и насмешек не чинить, а капитанам наблюдать, на что эти греки способны.

На бомбардирский корабль «Гром» доставили уроженца Мореи Дементария Константинова, моложавого и подвижного грека. За отсутствием свободных мест подселили его в констапельскую, где обитали мичмана Дмитрий Ильин и Василий Машин.

Матросы громовские, знавшие, что плывут спасать единоверцев греков от окаянных басурман, ходили за Дементарием толпой, говорили, каждый в свою «кашу» приглашая:

— Мы, брат, к тебе не на блины плывем, а с туркой поганой биться. Когда приплывем, будешь нам подмогу чинить, а пока ешь, пей да силов набирайся!

Меж тем присутствие больных на эскадре и большая скученность уже давали себя знать. Вскоре на «Громе» обнаружили и первого покойника. Им оказался молоденький рекрут. Берег был рядом, потому покойника свезли туда и предали земле. Зарывая могилу, матросы горестно вздыхали:

— Лежи, земля, на нем легким перышком!

— Эко паре повезло, в своей землице, что в перинке, а нас где в воду покидают, один Господь ведает!

В тот же день подошедший из Кронштадта бот снял с кораблей тяжелобольных. Мордвинов слово свое сдержал, но болезнь уже пустила глубокие корни.

Утром следующего дня на фор-стеньге «Евстафия» подняли молитвенный флаг — сигнал «К походу быть в готовности». Теперь эскадра ждала лишь попутного ветра. Люди с надеждой поглядывали на длинные косицы вымпелов. Адмирал вызвал к себе капитанов бывших при эскадре лоцгалиотов «Кронштадт» и «Кронверк».

— Гнать вам по всем фаросам, вплоть до Дагерорта, — строго наказал он, — и мой ордер передавать, чтоб в ночное время все огни зажжены были ярко!

— Есть! — дружно ответили плечистые капитаны и тотчас рванули в открытое море.

Наконец-то на их долю выпало настоящее дело. Не весь же век солонину с сухарями возить!

«Грому» Спиридов поставил задачу особую. Не дожидаясь остальных, сниматься с якоря и идти в Балтику искать Резервную эскадру.

— От сих и до сих! — царапнул он карту ногтем от Дагерорта до Гогланда.

Когда Перепечин вернулся от адмирала, Ильин усердно командовал натяжкой вант и штагов.

— Кончай живее! — бросил ему капитан «Грома». — Будем сниматься!

— Наконец-то, — обрадовался Ильин, — дождались! — И уже матросам громко: — А ну, навались, служивые!

На исходе девятого часа пополудни, выбравши якорь и обождав посланную на «Евстафий» шлюпку с рапортом об уходе, «Гром» наполнил грот-марсель и, неся все попутные паруса, покинул Красногорский рейд. За бортом плясали серо-зеленые волны.

— Ну, господа, двинули! От всей души поздравляю! — обратился к офицерам Перепечин.

Те отвечали вразнобой, но весело:

— Прощевай, матушка Русь, я к теплу потянусь!

Поодаль с тоской всматривались в исчезающий, и для многих навсегда, родной берег сбившиеся в сиротливую кучку матросы.

— Поплыли, видать, к басурманам в гости, а землицы нам своей и не видывать боле! — делились они промеж себя. Над мачтами пронзительно кричали чайки.