Читать книгу - "История прибалтийских народов. От подданных Ливонского ордена до независимых государств - Райнхард Виттрам"

Языковое разделение между литовцами и латышскими племенами произошло не позднее VIII столетия н. э. При этом племена, говорившие на латышском языке, с IX века расселились в их историческом месте жительства на территории, которую позднее стали называть Лифляндией. Однако еще в конце XII века латыши были вытеснены оттуда западнофинскими племенами ливов^[8] в Западную Лифляндию и отделены от побережья областью, где позднее возникла Рига.

Что касается эстонцев (эстов), то области их проживания включали на севере все приморские районы с примыкавшими к ним островами, а на юге охватывали значительную часть земель западнее Лифляндской Аа^[9], выступавших за пределы сегодняшней границы с Латвией. Они жили в племенных округах, между которыми поддерживались разносторонние связи, но без центрального руководства. Тем не менее принадлежность к единой общности ими осознавалась.

Родственные же эстонцам ливы группировались в трех областях – на побережье в районе морских бухт Рижского залива вплоть до диких мест севернее Сальме, на берегах Лифляндской Аа и в нижнем течении Западной Двины. Причем на восточных границах мест своего обитания они смешивались с соседними латышами, оставаясь с политической точки зрения самостоятельными, но подпадая под их заметное языковое влияние. Проживали ливы и на территории Курляндии.

В областях, занятых латышами, проживала также небольшая часть вендов^[10], в честь названия племени которых позднее и был назван город Венден^[11]. При этом следует отметить, что одни исследователи причисляют их к латышам, а другие – к народу водь. Отсюда можно предположить, что данная часть вендов к славянам не относится.

Тогда латыши еще не представляли собой единый народ и были разобщены на множество отдельных народностей, управляемых князьями. При этом латгальцы^[12] проживали в областях Адзель^[13] и Толова^[14] на территории Восточной и Центральной Лифляндии, граничившей с землями ливов и растянувшейся в южном направлении до Западной Двины, где находились растворившиеся со временем среди латышей селы^[15].

Курши^[16] заселяли северные области. Земгалы^[17] же занимали земли бассейна реки Курляндская Аа^[18], объединявшие области Межотне^[19] и Тервете^[20] и присоединявшие на западе районы, занятые селами. На юге оба этих народа граничили с литовцами. На западе под верховенством ливов жили родственные латышам куры – прибалтийское племя, занимавшее территорию до побережья Балтийского моря.

Социальное расслоение общества у всех этих народов и народностей было одинаковым. Над рабами и свободными членами общины возвышалась богатая и уважаемая всеми прослойка зажиточных крестьян, которыми управлял мелкопоместный дворянин, называвшийся, как следует из различных источников, «старейшиной». У эстонцев старейшины правили сообща, хотя очень редко один из них, как, например, Лембит, имел титул «высокого и старшего». А вот у ливов и латышей феодальные отношения развились рано. В их древних источниках правитель назывался «царем и старшим». Так, например, вождь ливов Каупо назывался «королем и синьором из Турайды», предводитель куршей Ламекин – «царем», у латышей Вестер, он же Вистхард, из Тервете – «королем», «принцем» или «вождем». Как свидетельствуют летописи, они обладали немалым состоянием. Например, у Талибальда из Толовы были внушительные запасы серебра. Таким образом, понятие «старейшина» в населенных латышами областях в конце XII столетия явно утратило свое первоначальное значение.

Эстонцы проживали в деревнях, а латышские племена – в хуторах. При этом основой всей их жизни являлось земледелие, дополняемое животноводством и пчеловодством. Важными промыслами выступали также охота и рыболовство. Развивались и ремесла, например художественная ковка, литье из бронзы, а в домашнем хозяйстве – шерстоткачество, скорняжное и гончарное дело. А вот возведение каменных строений с помощью раствора им было неведомо. С железными же лемехами их познакомили только немцы. Старые ярмарки (у них не было средневековых городов, как в остальной Европе), воздвигнутые в важнейших морских бухтах, устьях рек и на переправах, как, например, Леаль, Реваль, Тольсбург, Махолм, Дорпат и Митава^[21] на Лиелупе, обеспечивали нужды внутренней и внешней торговли. Последняя заключалась в основном в обмене сырья на соль и готовую продукцию. Так, пушнину и воск меняли на соль, оружие, шерстяные ткани и ювелирные изделия. Отмечалась также и работорговля. А вот письменность была им незнакома. Свидетельства происходивших событий начали записываться в летописях только с появлением немцев, которые в течение многих веков их и вели.