Читать книгу - "Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века - Владислав Голдин"

После выхода Финляндии из войны в 1944 году здесь приступила к работе Союзная контрольная комиссия, которую возглавлял один из видных советских партийных деятелей А.А. Жданов. 20 апреля 1945 года министр внутренних дел Финляндии коммунист Ю. Лейно был вызван в Контрольную комиссию. Там генерал-лейтенант Г. Савоненков, заместитель Жданова, вручил Лейно письмо, подписанное председателем Комиссии, с требованием о задержании и передаче СССР 22 человек, «виновных в совершении военных преступлений, проводивших по заданию немцев шпионскую и террористическую деятельность против Советского Союза». В ночь с 20 на 21 апреля 20 человек из представленного списка (двое успели, видимо, покинуть Финляндию) были задержаны и переданы Контрольной комиссии. На самолете все они были отправлены в Москву.

Одним из задержанных финской полицией и переданных в Хельсинки сотрудникам Главного управления «Смерш» был генерал С.Ц. Добровольский. Он был судим и 25 ноября 1945 года приговорен Московским военным трибуналом к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 25 января 1946 года.

Напомним, что вместе с Добровольским финскими полицейскими по требованию Союзной контрольной комиссии были задержаны и переданы сотрудникам «Смерш» еще 19 бывших подданных Российской империи, 8 из которых жили здесь с нансеновскими паспортами, all являлись гражданами Финляндии. Список этих лиц стал именоваться «списком Лейно», по имени финского министра внутренних дел, давшего санкцию на их задержание. Сама эта акция была признана в Финляндии в 1947 году незаконной, а Лейно был освобожден от своих обязанностей. Лица, арестованные в Финляндии и доставленные в СССР, различались по возрасту, национальности и гражданству. Именной список и данные о них опубликованы сегодня в ряде источников. Они были участниками антисоветского движения в годы Гражданской войны в России, активистами русских эмигрантских организациях либо сотрудничали с финскими властями в годы войны.

Пожалуй, наиболее известным из них был один из руководителей Кронштадтского восстания 1921 года, председатель Военно-революционного комитета, созданного тогда в Кронштадте, Степан Максимович Петриченко, бежавший после поражения мятежа в Финляндию. Но он занимал в эмиграции позицию, противоположную генералу Добровольскому. И так как об этом, вероятно, известно не всем читателям, то имеет смысл остановиться на пребывании Петриченко за рубежом подробнее.

Оказавшись на чужбине, бывший лидер мятежных матросов понял, что совершил роковую ошибку, и решил вернуться на родину. Но когда об этом стало известно, Петриченко был по доносу арестован финской полицией и несколько месяцев просидел в тюрьме. В 1927 году он явился в советское консульство в Риге с повинной, прося разрешения вернуться на родину.

Заявление Петриченко, поступившее в Москву, было доложено лично Сталину, который заявил, что «Родине можно служить, даже находясь за ее рубежами». В результате в советскую разведывательную резидентуру поступил ответ из Москвы, указывавший на необходимость установить с Петриченко негласный контакт, дать разведывательное задание и в случае его успешного выполнения закрепить на постоянной агентурной работе по месту проживания в Финляндии. Так Петриченко вступил в сотрудничество с советской разведкой.

Находившаяся с ним на конспиративной связи известная разведчица З.И. Рыбкина (Воскресенская) указывала, что «он всегда оставался личностью». Петриченко, вспоминала она, негодовал по поводу процессов над «врагами народа», начавшимися в Москве в 1937 году. На одну из встреч с Рыбкиной он пришел взбешенным и заявил, что убьет ее и закопает в снежный сугроб. На ее недоуменный вопрос о том, что случилось, Петриченко ответил, что в Москве судят не врагов народа, а истинных борцов за его собственные идеалы, травят людей, которые делали революцию и остались верны ей. Он категорически отказался продолжать сотрудничество с советской разведкой, и его с большим трудом удалось убедить изменить свое решение, докладывала Рыбкина в Центр.

В первые месяцы 1941 года от Петриченко поступило несколько сообщений о подготовке финских и немецких военных к войне против СССР. Последние из них были получены весной 1941 года. После начала Великой Отечественной войны он был интернирован, а затем арестован финскими властями и содержался в тюрьме до 1944 года, вплоть до выхода Финляндии из войны. 25 сентября 1944 года на основании советско-финляндского соглашения Петриченко был освобожден, но 21 апреля 1945 года вновь арестован финнами и передан по требованию советской стороны сотрудникам «Смерш» в Финляндии.

24 апреля на основании постановления на арест, утвержденного начальником Главного управления «Смерш», Петриченко был арестован. Ему вменялось в вину, что «являясь руководителем Кронштадтского мятежа в 1921 году, бежал за границу, проживал в Финляндии, вступил в антисоветскую организацию РОВС, занимался переброской членов РОВС на территорию СССР для подрывной антисоветской деятельности». Заметим, что обвинения в сотрудничестве Петриченко с РОВСом были полностью надуманы и не имели под собой никаких оснований.

Тем не менее Петриченко был доставлен в СССР, где началось следствие. 15 мая 1945 года ему были предъявлены обвинения, каждое из которых грозило высшей мерой. 6 сентября того же года Петриченко получил итоговое обвинительное заключение. Военный прокурор направил его дело в Особое совещание с определением наказания в виде 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Эта относительно мягкая по тем временам мера, тем более, учитывая предъявленные обвинения, могла быть результатом того, что Петриченко зачли сотрудничество с советской разведкой. Впрочем, утверждать это категорически автор не может в силу отсутствия документальных оснований.

Умер С.М. Петриченко в Соликамском лагере в 1947 году, оставив после себя следующие строки: «В моей черепной коробке все перевернулось кверху тормашками. Но уверяю, что все, что я делал, делал искренне, честно: отдавал свои силы, энергию и жизнь, будучи убежден, что служу мозолистыми руками интересам рабочих и крестьян…».

Среди группы арестованных в Финляндии и переданных органам «Смерш» в апреле 1945 года двадцати человек, согласно воспоминаниям одного из них, ротмистра Д.Д. Кузьмина-Караваева, 17 были членами РОВСа и НТСНП, хотя, возможно, считались таковыми советской стороной. Но абсолютное большинство арестованных действительно была активными и непримиримыми врагами советской власти. Например, член РОВСа В.В. Бастамов был кутеповским боевиком еще в 1927–1928 годах, участвовал в боях финской армии против СССР в 1939–1940 (и принимал в это время участие в формировании отрядов из советских военнопленных для борьбы с Красной Армией) и в 1941–1944 годах. Он был приговорен в СССР к 20 годам заключения. Бывший капитан царской армии К.Н. Пушкарёв служил в финской полиции. Во время Великой Отечественной войны был откомандирован в качестве переводчика и офицера связи к немцам и служил в оккупированных ими Петергофе и Царском Селе. В СССР он был приговорен к 25 годам заключения.

В целом же дела этих арестованных в Финляндии и доставленных в СССР лиц рассматривались дважды: сначала Особым совещанием НКВД в 1945 году, а затем Особым совещанием МГБ в 1947 году. По различным пунктам 58-й статьи они были приговорены Особым совещанием к срокам от 5 до 25 лет тюремного заключения. Некоторые умерли в советских лагерях и тюрьмах, но большая часть после смерти Сталина вернулась в Финляндию в 1955–1956-х годах (финские власти выплатили им солидные компенсации), а двое остались в СССР.