Читать книгу - "Проверка верности - Джорджет Хейер"

Одни говорили, будто двое мужчин сошлись на дуэли где-то на Большой северной дороге[38]; другие уверяли, будто в руках у Рула была не шпага, а хлыст, но последнее представлялось маловероятным, поскольку Летбридж, несмотря на свое далеко не безгрешное поведение, лакеем не был. Жаль, конечно, что никто не знал всей правды, но эта история имела замечательно скандальный привкус. Но ни один из трех участников драмы никогда не упоминал о ней, и даже, как говорили, если леди Луиза и бежала с Летбриджем однажды ночью, то ровно сутки спустя она благополучно оказалась в гостях у своих родственников в Грэнтаме. Правдой было и то, что Роберт Летбридж пропал из виду на несколько недель, но затем вновь объявился, как ни в чем не бывало, ничуть не напоминая отвергнутого возлюбленного. Город сгорал от нетерпения увидеть, как они с Рулом поведут себя при встрече, каковая непременно должна была состояться рано или поздно, но любителей скандалов вновь ожидало разочарование.

Ни один из них не проявил ни малейшей вражды по отношению к другому. Они мирно обменялись ничего не значащими репликами. Если бы не мистер Гарри Кру, который собственными глазами видел, как Рул вылетел из города на своей скаковой двуколке в крайне неурочное время – за два часа до полуночи, то даже самые закоренелые сплетники вынуждены были бы признать, что вся эта история – не более чем чья-то досужая выдумка.

Но леди Мэссей не разделяла всеобщего заблуждения. Она была знакома с лордом Летбриджем настолько хорошо, что готова была заложить все до единого свои великолепные бриллианты, чтобы утверждать – его отношение к графу Рулу было приправлено чем-то бóльшим, нежели обычное нерасположение.

Что до Рула, то он ничем не проявлял своих чувств, но она отнюдь не намеревалась потерять его, слишком явно и благосклонно принимая ухаживания Роберта Летбриджа.

Закончив составлять букет, она обернулась, и в глазах у нее блеснули искорки горького юмора.

– Маркус, дорогой мой, – беспомощно сказала она, – у меня есть заботы и поважнее! Я проиграла пятьсот гиней в мушку[39], и эта гадкая Селестина назойливо требует от меня уплаты долга! Что мне делать?

– Пусть такие мелочи вас не беспокоят, моя дорогая Каролина, – сказал его светлость. – Пустяковый заем, и дело улажено.

Она была настолько тронута, что воскликнула:

– О, как вы добры! Я жалею… Я очень жалею о том, что вы женитесь, Маркус. Нам с вами было хорошо, но у меня такое чувство, будто вскоре все изменится.

Если она имела в виду их товарно-денежные отношения, то у нее могли быть резоны для сожалений. В самом ближайшем будущем у лорда Рула наверняка появятся новые претенденты на его кошелек. Виконт Уинвуд возвращался домой, в Англию.

Виконту, получившему в Риме известие о скорой свадьбе младшей сестры, пришлось подчиниться желанию родительницы и немедленно отправиться в обратный путь, причем со всей возможной скоростью. Задержавшись на несколько дней во Флоренции, где он случайно наткнулся на пару своих закадычных приятелей, да проведя неделю в Париже по делам, имеющим прямое касательство к игре, он наконец направился домой и наверняка прибыл бы в Лондон не позже чем через три дня после срока, к которому его ожидала любящая мать, если бы в Бретейле не встретил сэра Джаспера Миддлтона. Сэр Джаспер, держа путь в столицу[40], остановился на ночлег в гостинице Святого Николая и как раз в одиночку расправлялся с обедом, когда в залу вошел виконт. Очевидно, такова была воля Провидения, поскольку сэру Джасперу смертельно прискучило собственное общество, да вдобавок он уже много дней жаждал расквитаться с Пелхэмом за партию в пикет[41], сыгранную в Лондоне за несколько месяцев до этого.

Виконт был счастлив оказать ему такую услугу. Они просидели за картами всю ночь, а утром Пелхэм, вне всякого сомнения, вследствие недосыпания сел в карету сэра Джаспера и покатил обратно в Париж. Игра продолжалась и в экипаже, и виконт не замечал никаких несообразностей до тех пор, пока они не прибыли в Клермон, а поскольку отсюда до Парижа оставалось всего семь или восемь почтовых застав, то не понадобилось особых усилий, дабы убедить его продолжить путь.

Когда он в конце концов прибыл в Лондон, там уже полным ходом шли приготовления к свадьбе Горации; он выразил удовлетворение брачным контрактом, оценивающим взглядом окинул акт учреждения семейного имущества, поздравил сестру с выпавшей на ее долю удачей и отправился засвидетельствовать свое почтение графу Рулу.

Разумеется, они были знакомы и до этого. Правда, поскольку Пелхэм был лет на десять младше графа, то вращались оба в разных кругах, и потому знакомство было шапочным. Но данное обстоятельство никоим образом не смущало жизнерадостного виконта: он приветствовал Рула с развязным дружелюбием, которое обычно приберегал для своих приятелей, после чего, заставив того ощутить себя полноправным членом семьи, непринужденно попробовал взять у него взаймы денег.

– Не возражаю против того, чтобы сообщить вам, старина, – откровенно признался он, – что если я должен появиться на вашей свадьбе, то мне придется что-нибудь сунуть своему портному. Не годится появляться там в обносках, понимаете? Девочкам это не понравится.

Виконт, в общем-то, не был пижоном и щеголем, но меньше всего его туалету подходило слово «обноски». Хотя галстук постоянно сбивался у него на сторону, но одежду ему поставлял лучший портной в городе, да еще из первосортного материала, украшенного к тому же обильным золотым шитьем. В настоящий момент он развалился в одном из кресел Рула, вытянув перед собой ноги, а руки засунув в карманы желтовато-коричневых бриджей. Бархатный сюртук его был небрежно расстегнут, обнаруживая жилет, украшенный вышивкой в виде экзотических цветов и певчих птиц. В пене кружев у ворота утопала булавка с превосходным сапфиром, а его чулки были из шелка со стрелками.

Виконт, среднего роста и среднего же телосложения, благородно поддержал фамильную традицию Уинвудов приятной внешностью. Он очень походил на свою сестру Элизабет: обоих отличали золотистые кудри и яркие голубые глаза, прямой красивый нос, изящно очерченные губы. Но вот небесного спокойствия сестры брату недоставало. Подвижное лицо виконта уже испещрили морщины, а глаза непрестанно перебегали с места на место. Он выглядел добродушным малым, коим и был на самом деле, и, похоже, взирал на мир со здоровым юношеским цинизмом.

Рул с невозмутимым спокойствием принял предложение заплатить за свадебный наряд будущего шурина. Он взглянул на своего гостя сверху вниз с некоторым изумлением, но ответил в своей ленивой манере: