Читать книгу - "Я русский солдат! Годы сражения - Александр Проханов"

А. Проханов: — Сегодня, когда я ехал в автомобиле, я слушал Антона Ореха, его такое эссе — он блестящий эссеист — и там постоянно говорилось о том, что возможна кровь, возможна если не сакральная жертва, то убийство, насилие и что власть будет ответственна за это насилие. Воздух пахнет кровью. А в наши дни и воздух пахнет смертью. Открыть окно, чтоб вены растворить. Вы это тоже чувствуете. И мне кажется, что не следует, ну, как бы, успокаивать людей накануне очень грозных и, может быть, страшных событий. Люди должны знать, что их ждет.

Т. Фельгенгауэр: — А что нужно, если не успокаивать? Просто информировать вот так вот?

А. Проханов: — Ну, задача журналистов — информировать. А задача, конечно, идеологов — придавать этой информации определенную окраску.

Т. Фельгенгауэр: — Но, информируя граждан о выступлении премьер-министра и кандидата в президенты, журналист неизбежно передает и ту эмоцию, которую Владимир Путин вкладывает. Ну, что это там за слово «грохнуть»?

А. Проханов: — Владимир Путин, как мне кажется… Как мне кажется, Владимир Путин предупреждает москвичей о возможной беде. Он не раскрывает технологии этой беды. Но любой политолог, знающий, что такое оранжевая революция, он прекрасно понимает, что первый этап оранжевой революции — это объявление выборов нелегитимными, заранее эти выборы объявляются нелегитимными, что и сделано уже перед президентскими выборами. И второе: в момент столкновения возмущенной нелегитимностью выборов толпы с органами правопорядка должна пролиться кровь. После чего демонизируется власть и, по существу, происходит страшная диффамация лидера.

Т. Фельгенгауэр: — Ну, судя по всему, и к первой части тоже Владимир Путин подготовился, потому что сегодня он заявил, что некоторые сами будут вбрасывать. Ну, он говорит, я так понимаю, про оппозицию, про тех, кто уже сейчас говорит, что выборы не легитимны. Так вот про этих людей Владимир Путин сказал следующее: «Сами будут вбрасывать, сами контролировать, а потом предъявлять. Мы это видим и уже знаем». Видите? Путин-то заранее ко всему готов.

А. Проханов: — Я думаю, что он, конечно, встревожен. Нельзя называть его абсолютно спокойным, потому что ситуация, которая в стране, в СМИ, вообще та невралгия, которая охватила народ, она ужасна. И она передается всем. Всем лидерам — мелким, средним, большим, сверхлидерам. И мы живем в атмосфере такого полубезумия социального. И надо отдавать себе в этом отчет.

Т. Фельгенгауэр: — Довольно страшно жить в атмосфере полубезумия, да еще и накануне президентских выборов. Кого мы выберем в таком состоянии, Александр Андреевич-то, в полубезумии?

А. Проханов: — Как хорошо, что вы не замечаете той атмосферы, в которой вы живете и которую отчасти вы и создаете.

Т. Фельгенгауэр: — Я не создаю атмосферу полубезумия. Я как раз стараюсь атмосферу полунормальности хотя бы какой-то создать. Но с другой стороны, конечно, здорово, потом можно будет сказать, что «не знаю, чего мы там навыбирали. Мы были в состоянии полубезумия». Очень удобная отговорка.

А. Проханов: — Это когда будет кровь и когда будут с ревом нестись санитарные машины по Москве, мигая своими этими лиловыми очами, вот тогда можно сказать, действительно, мир-то безумен.

Т. Фельгенгауэр: — Ну, я надеюсь, до этого не дойдет. Еще одно заявление Владимира Путина: «Оппозиция должна подчиняться мнению большинства. Бороться за свои права, но законными методами». Как вы считаете, кто кому должен подчиняться и по какому принципу?

А. Проханов: — Я не юрист, я не знаю, как…

Т. Фельгенгауэр: — Вы писатель, вы тоньше чувствуете.

А. Проханов: — Я не юрист, я не знаю, как должно быть устроено правильное общество. Но я писатель. И мой опыт, опыт существования после 1991 года, когда власть в стране захватило либеральное меньшинство, это ужасный опыт жизни под игом либерального меньшинства. И все 90-е годы — это годы беспощадного подавления русского большинства. И я знаю, что такое либеральная интеллигенция, которая приходит к власти. Это умное, очень деятельное, настойчивое, жестокое, беспощадное и аморальное меньшинство. Это меньшинство не признает ничего кроме себя. И не дай бог, если еще раз в России установится диктатура либерального меньшинства. Вот это я знаю.

Т. Фельгенгауэр: — А вот последние 10 лет как бы вы охарактеризовали тех, кто был у власти?

А. Проханов: — Последние 10 лет у власти находились те, кто вышел из сюртука Бориса Николаевича Ельцина. Это абсолютное логическое продолжение Ельцинизма, того срока десятилетнего, который воспевается по сей день либералами. Эта малина ельцинская — это была пора абсолютного расцвета либерализма, экономического либерализма, который позволил захватить народное достояние маленькой кучке, морального либерализма, когда расцветали пороки, гедонизм, гомосексуальные пляски.

Т. Фельгенгауэр: — Вот эти люди последние 10 лет были у власти?

А. Проханов: — И эти ельцинские либеральные 10 лет постепенно, без революций, эволюционно и имманентно переросли в следующие 10 лет. Поэтому нынешние проходящие 10 лет — это абсолютно либеральная, особенно экономически либеральная пора, проповедуемая либералами ельцинского периода.

Т. Фельгенгауэр: — А следующие 10 лет? Они также будут эволюционны? Или у нас, все-таки, все кардинально поменялось за последнее время?

А. Проханов: — Ну, я думаю, что следующие 10 лет, если победит оранжевая революция, они будут просто уже не русскими годами. Если победит оранжевая революция 5-го, 7-го или, там, 20-го марта, Россия распадется на тысячу кусков, будет бойня всех против всех, и у нас установится власть нескольких очень крупных империй, которые живут рядом с нами.

Т. Фельгенгауэр: — Ну, с чего бы ей побеждать, в самом деле, Александр Андреевич? С чего бы побеждать ей, этой оранжевой революции, если вы считаете, что она будет?

А. Проханов: — А почему эта мирная, тихая, чудесная революция победила в августе 1991 года в Советском Союзе? И почему она победила у Саакашвили? И почему она победила в Киргизии? И почему она провалилась у Лукашенко во время выборов? Она шла абсолютно по сегодняшнему сценарию.

Т. Фельгенгауэр: — Хороший вопрос. Еще один вопрос по поводу…

А. Проханов: — А не хотите услышать ответ на этот вопрос?

Т. Фельгенгауэр: — Ну-ка? Удивите меня. Потому что у белорусов есть Лукашенко?

А. Проханов: — Нет. Просто эта революция там провалилась благодаря активности и превентивным действиям власти. А власть в Белоруссии осмысленнее, чем российская власть. Власть в Белоруссии…