Читать книгу - "Иван Ефремов - Николай Смирнов"

Ефремову принадлежит философское открытие, взламывающее обрядовый диамат: воспитание вкупе с образованием и психическим развитием — производительная сила общества. Он понимал, что преуспеяние общества возможно только при процветании учителей и врачей. Живая Этика постулирует, что учителя и врачи должны находиться в особом положении, так как их ценность при построении социального организма крайне велика. Восточное понятие Учителя как учителя жизни, а не преподавателя узкой дисциплины вошло в современную гуманную педагогику и было воспринято Ефремовым при создании образа будущего.

Открытие, о котором было сказано выше, стало возможно лишь после понимания исходного постулата: сознание — высшая форма материи. Соответственно, духоматерия представляет собой единую субстанцию мира в Живой Этике. Постулируется отсутствие онтологической пропасти между духовным и материальным, что снимает принципиальную отчуждённость непознаваемых высших сил от всецело зависимых от них людей.

Немало о возможностях психической энергии, заключённой в человеке, сказано в Живой Этике. Но там же неоднократны предупреждения об осторожности в привлечении новых энергий. Новое качество энергии без вредных последствий можно выдержать лишь будучи человеком всесторонне развитым и гармоническим, имеющим благородную цель.

Прежде же необходимо учиться вниманию и синтетическому мышлению, которое, как подчёркивается, ничего общего не имеет с оккультным сосредоточением.

Третья сигнальная система — естественное следствие синтетического сочетания знания и чувств, то есть мудрости. Чувствознание приветствуется и провозвещается как насущная необходимость и в Живой Этике…

В «Часе Быка» Вир Норин говорит учёным Торманса: «Вы отстранили себя от подлинного познания сложности живой природы, надев цепь односторонней и опасной линейной логики и превратившись из вольных мыслителей в скованных вами же придуманными методами рабов узких научных дисциплин. Та же первобытная вера в силу знака, цифры, даты и слова господствует над вами в трудах и формулах. Люди, считающие себя познавшими истину, ограждают себя, по существу, тем же суеверием, какое есть в примитивных лозунгах и плакатах для «кжи».

Настойчивое использование алхимической и розенкрейцерской символики сообщает произведениям Ивана Антоновича дополнительное измерение, углубляя ткань его текстов и связывая разные пласты семантических полей.

Ртуть и золото как алхимическая пара, радиация как признак трансформации элементов… Ещё в первом трактате розенкрейцеров начала XVII века говорится об открытии новых звёзд в созвездиях Лебедя и Змееносца. Излишне приводить все упоминания Ефремовым змеи (в том числе и кусающей себя за хвост, что у розенкрейцеров символизировало процесс порождения материи материей же) и созвездия Змееносца; лебедя и ворона (в алхимии — белая и чёрная стадия делания)…

Более того, согласно теософской доктрине, Уран и Нептун — планеты, обеспечивающие связь Солнечной системы с высшими мирами. Южный полюс Урана направлен на созвездие Змееносца, а северный Нептуна — на созвездие Лебедя.

Становится ясно, что недаром на письменном столе мыслителя стоял и поныне стоит закованный в серебристую броню рыцарь — статуя в локоть высотой, а на одной из известных поздних фотографий Иван Антонович запечатлён с розой на столе. Кстати, почти все изображения Елены Ивановны Рерих — с розой. Да и имя главной женщины «Часа Быка» Фай Родис на латыни означает «Роза».

Есть и тонкие параллели: например, работа алхимика есть в устах самих алхимиков «дело женщины и игра ребёнка». Важнейшей интерпретацией этого символа является развитое воображение, наиболее свойственное именно женщинам и детям. Неспроста Иван Антонович постоянно пишет о роли воображения и творческой фантазии, ставя её в основу путей восхождения из инферно.

Всё сказанное отнюдь не означает, что в лице Ефремова мы имеем дело с неким тайным посвящённым. Существующие твёрдые факты укладываются в проявление пристального интереса и понимание плодотворного начала, сокрытого в эзотерике как необходимом историческом явлении. И, конечно, это факт огромной направленной эрудиции, в том числе знакомство с недоступными для советского читателя книгами Рерихов, Блаватской, Гурджиева — о коем отзывался резко негативно, Ауробиндо, Успенского, Безант, и такими, скажем, как «Утро магов» Л. Повеля и Ж. Бержье или «Белая богиня» Р. Грейвса. Необычные интересы и необычные способности, увязанные в диалектическую пару и устремлённые к общему благу, рождают плоды с фантастически чарующим ароматом. Такова жизнь Ивана Антоновича и таковы его книги.

Огненно устремлённый. Авакара. Прислушаться бы нам всем к нему — уже пора.