Читать книгу - "Печать Индиго. Дочь Сварога - Арина Теплова"

прекрасно зная, что ему не поздоровится, если девица действительно все расскажет отцу. Выдохнув матерное слово, Федор заставил себя отпустить парня и, окинув злым взглядом молодых людей, пробурчал:

— Ладно, идите пока. Я дождусь, когда в этом доме будет моя власть, вот тогда посмотрим, как вы заговорите у меня!

Резко развернувшись на каблуках, Федор быстрым широким шагом направился в сторону гостевого дома. Слава печально вымученно улыбнулась Грише, и парень сказал:

— Благодарю, сестрица.

— Отчего ты терпишь все это, Гриша? — не удержалась от вопроса Слава. — Отчего не пожалуешься Тихону Михайловичу?

— Да неудобно мне как-то, Слава. Все-таки дядя столько сделал для меня. Когда осиротел я, принял меня в своем доме как родного сына, что ж я буду расстраивать его рассказами о том, что мы с Федором враждуем.

Глава IV. Колодец

Сибирская губерния, Тобольск, 1717 год

(Великая Тартария, Тобольск, 7225 лето С.М.З.Х)

Июнь, 29.

— Доченька, вставай, милая, — ласково произнесла Мирослава, склонившись к постели, и осторожно провела ладонью по щечке девушки. — Идти нам надобно, уже светает.

Спросонья, потягиваясь и зевая, Слава села на постели. Мира подала ей одежду, терпеливо дожидаясь, пока дочь оденется и умоется.

— Мы так рано пойдем, матушка? — удивленно спросила Слава. — Едва первые петухи пропели.

— Надобно, чтобы не видел нас никто, — тихо ответила Мира и велела: — Нижнюю юбку не надевай, только одну темную, которую я тебе собрала.

Уже спустя четверть часа они вышли через калитку, которая вела с постоялого двора в сторону леса, и поспешили по узкой тропке. Ярко-оранжевое солнце еще не встало, и утренний туман стелился по траве. Мира спешила и опасливо оборачивалась, словно чего-то боялась.

— Матушка, вы так и не сказали, зачем мы приехали сюда, — сказала Слава, едва они вышли в поле, засеянное гречихой.

— Пришло время, девочка моя, — тихо вымолвила молодая женщина, чуть обернувшись к дочери и увлекая ее все дальше в направлении леса. — Две недели назад прилетела белая сова с Северных островов. Потому мы и приехали сюда, где вы родились с Ярославом.

— Я ничего не понимаю, вы постоянно говорите какими-то загадками, — пролепетала Слава.

Две недели назад Мирослава настояла на немедленной поездке в Тобольск, причем все увещевания Тихона Михайловича не возымели никакого действия на молодую жену. Она как безумная твердила, что они со Славой должны ненадолго съездить на могилки к Ярославу и Роману. Артемьев не в силах отказать любимой жене вызвался сопровождать ее, но Мира категорично отказала ему, заявив, что они с дочерью поедут одни. На все уговоры и даже мольбы Артемьева о том, что опасно на дорогах, она оставалась непреклонна. Тихон Михайлович был вынужден отпустить их в далекий Тобольск и для сопровождения жены нанял на службу пятерых солдат, позаимствованных у губернатора Астрахани, которые должны были защищать Миру и Славу от лихих людей.

Только вчера они приехали в Тобольск и остановились на одном из постоялых дворов, ближайшем от того поселения, где ранее они жили всей семьей с Романом и Яриком.

— Я должна многое рассказать тебе, Светослава, — сказала Мира, когда вдалеке заметила древний могучий дуб, у которого много лет назад Темные едва не убили ее.

Она тянула дочь за руку дальше, и Слава уже нервно выдохнула:

— Матушка, это жуткое место, я боюсь. У меня перед глазами все как тогда…

— Это место светлое, Слава, — объяснила Мира, продолжая идти. — Твой дед так говорил. И даже Темные своими кознями не смогли осквернить его. Ибо священный камень до сих пор не найден и скрыт в недрах этой земли.

— Священный камень? — удивленно заметила Слава.

— Да. Я не могла рассказать тебе раньше, дочка, но недавно Светлые волхвы известили меня, что пришло время. Мы должны поднять из темницы Великого Владыку Миров. А через два месяца, когда тебе исполнится восемнадцать, ты отправишься в Архангельск.

— Я?

— Да, Слава. Помнишь тот колодец, который строил твой дед?

— Да, — кивнула та. — Но он не спас нас тогда, как говорил батюшка.

— Все произошло не так, как мы того хотели, но ты должна понимать, что Темные слишком коварны и умны. Мы уже сотни лет ведем с ними войну, и, как все повернется, никто не может знать. В тот раз мы потеряли Ярика и твоего батюшку, — молодая женщина умолкла, и ее глаза заволокли слезы. Но Мира тут же взяла себя в руки и тихо добавила: — Но священный алмаз не попал в руки Темных, и потому мы выиграли ту битву, даже потеряв наших любимых. Именно так сказали в послании северные волхвы.

— Матушка, о каком камне вы все время говорите? — не удержалась от вопроса девушка.

Они уже приблизились к колодцу, Мира остановилась у деревянного круглого строения и внимательно посмотрела на дочь.

— О старинном обережном камне, Великом Владыке, который открывает врата в междумирье. Этот алмаз был найден твоим дедом на рудниках незадолго до того жуткого нападения Темных. Монахи-убийцы приходили за этим камнем. В ту страшную ночь я бросила его в колодец. Я боялась, что камень повредился, но волхвы в послании объяснили мне, что я неправа. Этот колодец твой дед построил по рисункам северных волхвов, и он имеет тайное устроение. Все, что падает в него, в самой глубине внизу невольно замедляет свое движение и парит, словно птица, а затем осторожно опускается наземь. Оттого волхвы думают, что камень цел. Надобно спуститься в колодец и достать его.

— Как чудно, матушка.

— Плохо. Потайная лестница оборвалась, — нахмурилась Мира, склоняясь внутрь колодца.

Слава вспомнила, как отец учил ее спускаться в одиночку по этой мягкой лестнице. И как раз по ней в ту страшную ночь девочка побоялась лезть одна. В эту пору от лестницы остались только тряпичные обрывки на каменной стене колодца.