Читать книгу - "Империя. Книга 1 - Константин Малофеев"

Ассирийские традиции широко использовались также в период формирования ахеменидской имперской идеологии. Тот же М. Дандамаев отмечает: «Как в Ассирии подчеркивалась личная связь царя с богом Ашшуром, так и при Ахеменидах связь правителя с богом Ахура-Маздой стала важной идеологической концепцией. Да и само изображение Ахура-Мазды в крылатом диске восходило к изображению крылатого бога Ашшура»^[36].

Однако персы были не просто учениками ассирийцев: они также имели способность к самостоятельному политическому творчеству. Завоевания Кира и его сына Камбиза привели к созданию огромной Евразийской Империи.

И, как обычно, сильная царская власть вызвала недовольство олигархов. Когда в 522 году до Р.Х. Камбиз находился в далеком походе на юге Египта, вавилонская знать устроила восстание. Его возглавил самозванец Гаумата, объявивший себя царским братом. Возвращаясь из Египта, Камбиз скончался при весьма загадочных обстоятельствах, но Гаумата также был убит группой персидских аристократов.

По рассказу Геродота, после ликвидации самозванца между знатнейшими персами состоялась дискуссия о лучшей форме государственного устройства. Отан защищал демократию, Мегабиз – аристократию, а Дарий – монархию. «Нет, кажется, ничего прекраснее правления одного наилучшего властелина. Он безупречно управляет народом, исходя из наилучших побуждений, и при такой власти лучше всего могут сохраняться в тайне решения, направленные против врагов. Напротив, в олигархии, если даже немногие и стараются приносить пользу обществу, то обычно между отдельными людьми возникают ожесточенные распри… От кровопролитий же дело доходит до единовластия, из чего совершенно ясно, что этот последний образ правления – наилучший»^[37].

Победила именно точка зрения Дария – укрепление богоустановленной монархии, а сам он получил царское достоинство, восстановив Империю, раздираемую мятежами. «Я – Дарий, царь великий, царь царей, царь Персии, царь стран, сын Виштаспы, внук Аршамы, Ахеменид… милостью Ахура-Мазды я царь. Ахура-Мазда дал мне царство… вот страны, которые достались мне, по милости Ахура-Мазды, над ними я стал царем: Персия, Элам, Вавилония, Ассирия, Аравия, Египет, (страны), которые у моря, Лидия, Иония, Мидия, Армения, Каппадокия, Парфия, Дрангиана, Арейя, Хорезм, Бактрия, Согдиана, Гандхара, Страна саков, Саттагидия, Арахосия, Мака – всего 23 страны»^[38] (пер. Дандамаева М. А.), – гласит Бехистунская надпись, в которой Дарий рассказывал о победе над мятежниками.

ДАРИЙ I

(522–486 гг. до Р.Х.)

Если завоеватель Кир создал Империю мечом, то устроитель Дарий связал ее дорогами и подчинил единому порядку. Дарий I спаял народы Империи удобством жизни под одной крышей и едиными правилами, касающимися отношений с центром. Он показал всем подданным, что Империя – самое благоустроенное и безопасное государство. Востоковед В. Авдиев подчеркивал высокую значимость этой стороны правления Дария I: «Царь разделил все Персидское государство на ряд областей (сатрапий), наложил на каждую область определенную дань, которая должна была регулярно вноситься в царскую казну, и провел денежную реформу, установив единую для всего государства золотую монету (дарик – 8,416 грамма золота). Затем Дарий начал широкое дорожное строительство, соединив большими дорогами важнейшие экономические, административные и культурные центры страны, организовал особую службу связи, наконец, полностью реорганизовал армию и военное дело»^[39].

Персия впервые в истории осуществила принцип четкого разграничения функций между центром и провинциальными властями, что взяли на вооружение все последующие имперские государства. Прежние области независимых народов, царств и княжеств превратились в единообразно устроенные сатрапии. В государственных канцеляриях повсюду перешли к использованию арамейского языка и алфавитного письма. Чиновничий аппарат был существенно увеличен и упорядочен.

Войско подчинялось непосредственно центру, то есть царю, а не сатрапам. Ему же подчинялась и особая служба тайной полиции, «глаза и уши царя». Золотой дарик изготавливался только в метрополии, под контролем царя. Сатрапам же и прочим управленцам периферии было разрешено чеканить лишь серебряную монету.

В своей провинции сатрап имел полномочия высшего гражданского администратора и верховного судьи. Если сатрапия не бунтовала, исправно платила налоги и вовремя поставляла войска в случае войны, центральная власть практически не вмешивалась в ее внутренние дела, прежде всего в те, что касались культуры, быта и религии.

Центральное управление в державе Ахеменидов полностью контролировалось персами, на должности сатрапов также назначались только они. Тем не менее в провинциальной административной иерархии представители местных народов могли занимать довольно высокое положение. Законы в Персидском государстве были приведены к единообразию, как и судебная система.

Воплощением унификации и своеобразного единства различных художественных традиций в державе Ахеменидов стал новый имперский стиль, родившийся в царской столице Персеполисе. Этот дворцовый стиль распространился исключительно широко – от Индии до Восточного Средиземноморья.

Таким образом, Ахемениды вывели имперское строительство на принципиально новый уровень по сравнению с предшествовавшими им Ассирийской и Вавилонской Империями. По замечанию современного специалиста С. Воробьева, они «создали государство, ориентированное на долгосрочное сосуществование и интеграцию входящих в его состав территорий»^[40].

В созидательной деятельности Ахеменидов ясно прослеживается высоконравственный подход к власти. Лучшие государи этой династии относились к власти не только как к праву на господство и извлечение доходов, но и как к бремени, налагающему на монарха огромную ответственность. Огромная власть центра в Империи оправдана только до тех пор, пока он является источником справедливости и добра для периферии.