Читать книгу - "Император Наполеон - Николай Троицкий"

Теперь в Париже, на площади Обсерватории, где французы казнили своего «храбрейшего из храбрых», стоит памятник ему (на высоком пьедестале - скульптура Нея в его полный, очень высокий рост, с обнаженной саблей в руке). А в мировой литературе доныне бытует романтическая, но более чем сомнительная версия, что Мишель Ней в 1815 г. был спасен и уехал в США, где прожил до 1846 г. под именем Питера Стюарта Нея - школьного учителя^[1880].

Пока Ней ждал суда в Консьержери, был арестован и расстрелян еще один из самых знаменитых маршалов Наполеона, столь же достойный титула «храбрейшего из храбрых», - Иоахим Мюрат, «генералиссимус всей кавалерии», как называли его солдаты, король Неаполитанский, зять Наполеона. Отвергнутый во время «Ста дней» Наполеоном, который не смог простить ему измены 1814 г., Мюрат после второго отречения императора попытался осуществить собственный «полет орла» в Неаполь, чтобы вернуть себе королевский трон^[1881]. 8 октября 1815 г. он высадился с отрядом из 28 человек на юге Италии у городка Пиццо, но был схвачен жандармами Фердинанда IV - вернувшегося к власти в Неаполе короля из неаполитанской ветви Бурбонов. Фердинанд повелел судить «генерала Мюрата» с заведомо предрешенным смертным приговором. Цитирую его повеление: «...осужденному будет предоставлено лишь полчаса, чтобы иметь возможность побеседовать со священнослужителем и исповедаться»^[1882].

Мюрат был расстрелян 13 октября там же, в Пиццо. По воспоминаниям каноника Антонио Масдеа, который исповедовал осужденного, он, «прибыв на место казни и обратившись к присутствующим, сказал: “Не думайте, что я принимаю смерть из чьих-либо иных рук, кроме Божьих. Мне отвратителен только способ, каким это делается. Куда мне встать? Укажите, господин офицер”. Встав на указанное ему возвышение, он расстегнул одежды и, рванув их, обнажил грудь. “Стреляйте! - скомандовал он. - И не бойтесь. Пусть свершится воля Господня!”». Р. Делдерфилд, по выражению которого, Мюрат «умер картинно храбро», приводит такую версию его последних слов: «Пощадите лицо, цельтесь в сердце!», а по словам Вальтера Скотта, Мюрат перед тем, как начал командовать собственным расстрелом и получил шесть пуль в сердце, «повесил себе на грудь портрет своей жены»^[1883].

После этой казни родилась легенда о том, что Фердинанд IV, дабы стопроцентно удостовериться в смерти своего главного врага, приказал доставить ему в Неаполь его голову и держал у себя до конца жизни в особом резервуаре для спирта, а после смерти Фердинанда «в тайном отделении одного из шкафов в его спальне обнаружили эту голову, залитую спиртом»^[1884]. По авторитетному мнению Жана Тюлара, эта мрачная легенда, которой, кстати, отдал дань Александр Дюма - отец (автор «Трех мушкетеров») в книге «Знаменитые преступления», «родилась потому, что доныне невозможно получить точный ответ на вопрос, где покоится прах казненного. По всей вероятности, останки Мюрата были расчленены и «смешаны с останками тысячи человек в подземельях церкви Святого Георгия Мученика в Пиццо, чтобы невозможно было их опознать»^[1885].

Самой трагичной стала гибель маршала Гийома Мари Брюна^[1886]. 2 августа 1815 г. в Авиньоне толпа черни (явно науськанная роялистами сверху) ворвалась к нему в номер местной гостиницы и буквально растерзала его. Изувеченное тело маршала убийцы торжествующе волокли за ноги по улицам города и затем выбросили в Рону. Когда толпа разошлась, прислуга гостиницы извлекла тело Брюна из реки и тайно похоронила его. Очевидцы вспоминали, что перед смертью Брюн прошептал: «Господи! Пережить сотню битв и так умереть...»

«Белый террор» против наполеоновской военной элиты не просто удовлетворял королевскую семью Бурбонов, но и радовал ее. «Мы начали охоту на маршалов! - хвастался сын “дикого барина” Карла д’Артуа и племянник “христианнейшего” Людовика XVIII герцог Беррийский. - Надо убить по меньшей мере человек восемь»^[1887].

Правда, маршалов, после того как был расстрелян Ней, больше не убивали, но с генералами и офицерами роялисты чинили расправу до конца 1815 г. и продолжили в 1816 г. Генерал Рамель был без суда убит в Тулузе, генерал Лагард - в Ниме. Луи Арагон в историческом романе «Страстная неделя» запечатлел такие факты, как гильотинирование на Гревской площади одного офицера, Толлерона, который «кладет руку на плаху и говорит палачу: “Руби эту руку - она защищала Отчизну!”», и расстрел на площади Гренельской другого офицера, Дебана, получившего в свое время крест Почетного легиона из рук самого императора; теперь, под наведенными на него ружьями, он «сгибает и проглатывает этот крест, лишь бы не расстаться с ним»^[1888]. Д. Вильпен полагает, что «период военной чистки» официально закончился 27 июля 1816 г. казнью генерала императорской гвардии Р. - Б. Мутона - Дюверне - героя многих сражений, начиная с Итальянской кампании 1796 - 1797 гг.^[1889]

«Чистка» гражданских кадров, начатая еще в период первой Реставрации и теперь продолженная, по масштабам почти не уступала репрессиям против военных, но приговоры в отношении штатских были гораздо мягче, и до казней не дошло. Людовик XVIII готов был даже помиловать исключенного из Института Франции и вынужденного покинуть родину великого живописца Ж. Л. Давида (для Бурбонов - «цареубийцу», поскольку художник голосовал как член Конвента за казнь Людовика XVI). С 1816 г. Давид жил в Бельгии. Уполномоченные лица сообщили ему: «Людовик XVIII готов простить вас, если вы напишете его портрет». - «Отличная идея! - воскликнул Давид. - Пришлите мне в Брюссель его голову!»^[1890]