Читать книгу - "Главная тайна горлана-главаря. Книга 4. Сошедший сам - Эдуард Филатьев"

В Севастополе, где было запланировано первое выступление в Крыму (6 июля в клубе имени Шмидта), местные организаторы не сделали ничего для его подготовки.

Павел Лавут потом вспоминал (в книге «Маяковский едет по Союзу»):

«Владимир Владимирович, узнав об этом, отказался от гонорара и готов был сам возместить все убытки. Он сказал: "Пусть вернут публике деньги за билеты, я выступлю бесплатно". Но слух, дискредитирующий Маяковского, уже дошёл и до публики. И скандал не удалось предотвратить.

В зале собралось менее ста человек. Когда Маяковский вышел на сцену, ему не дали говорить: свистели и топали. Публика демонстративно хлынула в фойе.

Оскорблённый и возмущённый, Маяковский взобрался на стол в фойе и, нервно размахивая палкой, пытался говорить».

Через два дня он написал Лили Брик в Москву:

«В Севастополе не только отказались платить по договору, а ещё сорвали лекцию, отменили и крыли меня публично разными, по-моему, нехорошими словами. Пришлось целый день тратить на эту бузу, собирать заседание секретариата райкома, и секретарь райкома отчитывал в лоск зарвавшегося держиморду. Моральное удовлетворение полное, а карман пустой. Да ещё вместо стихов приходится писать одни письма в редакцию…»

Вот когда понадобилась помощь хваткого и умелого Лавута! Явно по его предложению Маяковский написал письмо в местную газету «Маяк коммуны»:

«Приношу большое извинение всем собравшимся 6 июля на мою несостоявшуюся лекцию. Причина срыва лекции – неумелость организаторов и их нежелание не только выполнять заключённый договор, но даже входить в какое-нибудь обсуждение по этому поводу».

По дороге из Севастополя в Симферополь Лавут стал излагать Маяковскому, как, по его мнению, следует организовывать поэтические выступления. Владимир Владимирович отнёсся к его предложениям с воодушевлением. О том, как всё это удалось осуществить, Павел Лавут рассказал:

«В Симферополе с вокзала на линейке мы направились к центру. Недалеко от Пушкинской у афиши стояла девушка. Маяковский остановил линейку и мгновенно очутился на тротуаре. Указывая на афишу, он стал уговаривать девушку непременно пойти сегодня на вечер:

– Будет очень интересно! Обязательно воспользуйтесь случаем! Я тоже приду. Пока! До свидания, до вечера!

И, откланявшись, вернулся к линейке.

Озорство? Да, оно было ему иногда свойственно, особенно в минуты повышенного настроения».

Но это было только начало нового отношения к организации вечеров. Наскоро приведя себя в порядок с дороги, Маяковский прямо из гостиницы отправился в Дом просвещения, где вечером ему предстояло выступать.

Павел Лавут:

«– Как дела? – обратился Маяковский к кассирше Дома просвещения. – Разрешите помочь?

Та сперва не поверила, что перед ней сам Маяковский, а убедившись, уступила своё место у крохотного окошечка. Маяковский стал продавать остатки билетов "сам на себя". Он вступал в разговоры с подходившими к кассе, давал пояснения к афише, уговаривал их, острил:

– Кому дорого рубль – пятьдесят процентов плачу сам.

Зал полон. Контрамарочники и "зайцы" заняли все проходы.

Настроение Владимира Владимировича праздничное.

– Вот в такой обстановке можно сказать несколько слов! Так сказать, подарок ко дню рождения, хотя и по старому стилю. Сегодня мне тридцать три».

Но даже на этом достаточно хорошо организованном вечере публика была очень разная, так что «празднично» настроенному поэту приходилось отбиваться. В «Хронике жизни и деятельности Маяковского» приводится рассказ симферопольца В.Калашникова о том выступлении: