Читать книгу - "Кто Вы, "Железный Феликс"? - Александр Плеханов"

После Октябрьской революции и в последующие годы будущее новой власти политическое руководство Советской республики связывало, прежде всего, с внешним фактором, считая, что победа ее будет прочной только тогда, когда дело социализма победит во всем мире, «потому что мы и начали наше дело исключительно в расчете на мировую революцию»^[1119]. Возвращаясь к этой мысли 5 июля 1921 г., В.И. Ленин отмечал, что без поддержки международной мировой революции «победа пролетарской революции невозможна. Еще до революции, а также и после нее, мы думали: или сейчас же, или, по крайней мере, очень быстро, наступит революция в остальных странах, капиталистически более развитых, или, в противном случае, мы должны погибнуть»^[1120]. Но большевики не довольствовались ожиданием, а всячески стимулировали революционное движение в странах Европы и Азии. Они помогали повстанческому движению в восточных районах Польши, в частности, боевым операциям, проводимым партизанским отрядом «Союз крестьянской самозащиты», действовавшим под общим руководством начальника особого пограничного отделения Лепельского. Отряд громил польские учреждения, уничтожал линии связи, взрывал мосты, наносил удары по жандармским и военным командам. «Мы дали сильный урок панской Польше и отбили у них желание играть с огнем»^[1121]. Помощь кадрами, финансовыми средствами и оружием революционерам не только Польши, но и Болгарии, Германии, Турции, Китая и других стран не привели к желаемым результатам. Инспирированные «революции», не поддержанные народами, были подавлены в короткий срок: от 4-х часов до нескольких дней. В 1923–1924 гг. советская агентурная сеть в Германии и Болгарии понесла большие потери, а в Польше оказалась проваленной, и дефензива через внедренных в нее провокаторов частично ее ликвидировала. «Ультиматум Керзона» в мае 1923 г. свидетельствовал о хорошей осведомленности английской разведки о работе советской агентуры в Персии, Индии и странах Африки.

Отвечая на вызов коммунистов, капиталистические государства стремились не только к укреплению «санитарного кордона», но и оказывали всемерную помощь эмигрантским центрам, внутренней контрреволюции и оппозиционным силам, готовили военную интервенцию. Они использовали изменившееся геополитическое положение России, стараясь втянуть в орбиту военных интересов страны Восточной Европы, прежде всего государства, ставшие самостоятельными после распада империи (Латвию, Литву, Эстонию, Финляндию и Польшу). Поэтому понимание того, что он живет в осажденной крепости, не покидало наш народ и в 1920-е, и в 1930-е гг.

Оборонное мышление подменило и вобрало в себя идею развития. К тому же оно не только зависело от политического положения страны и расстановки сил, но и было определено идеологизированным подходом руководителей страны ко всей внешней политике. Нельзя не учитывать и того, что одним из последствий Гражданской войны стали недоверие, неприязнь и враждебность к западным странам — вчерашним участникам интервенции, укоренившееся в умах большинства населения, что стало питательной средой для формирования менталитета «осажденной крепости» и атмосферы «холодной войны». И все же, в истории отношений Советской России с западными странами сначала был «санитарный кордон», а уж затем «железный занавес».

Шпионские и эмигрантские центры противника в своей работе опирались на многочисленные антисоветские организации, поддерживавшими тесный контакт со спецслужбами противника. Так, в Петрограде существовал «Союз освобождения» — организация профессора В.Н. Таганцева, связанного с 1919 г. с английским шпионом Поль Дюксом. В ней насчитывалось только в одном городе более 200 человек. Это преимущественно бывшие офицеры, адвокаты и моряки. Борьбу с властью они вели с использованием экономических и политических средств, вплоть до террора^[1122]. В Семиречьи действовала белогвардейская организация полковника Бойкова, в которой состояло более 1 тыс. человек. В Белоруссии группа эсера Ю. Листопада в г. Слуцке вела антисоветскую агитацию, призывала крестьян к неуплате налогов, саботажу и террору, готовило восстание. В Ростове-на-Дону бывшим царским генералом К.Э. Ухтомским была создана «Армия спасения России». Сторонники Ухтомского установили связь с рядом бывших офицеров, с Деникиным, начали вести вербовку на заводах, в железнодорожном депо, связались с «партизанскими отрядами» на Дону и Кубани. Ухтомский разработал план восстания и захвата города^[1123]. С другой стороны, были факты и иного рода. Так, в 1925 г. в Ленинграде было арестовано около 200 бывших лицеистов. Местный отдел ГПУ хотел инициировать заговор, но сфабриковать «дело» не удалось.