Читать книгу - "Число Приапа - Дарья Плещеева"

– Почему они должны были спрашивать?

Тоня рассказала, как объяснила свой визит к Виркавсу.

– Это очень хорошо, деточка. Умница! А этот следователь, как его?..

– Полищук.

– Что он за человек?

– Ну, обычный человек… Никакой, – определила Полищука Тоня.

– Каких он лет?

– Ему за тридцать. Может быть, уже сорок. Лицо обычное, глаза… глаза глубоко посажены… что еще? Рост – как у Саши.

– Совсем не произвел впечатления? – усмехнулся Хинценберг.

– Мне было не до впечатлений, господин Хинценберг.

– Еще бы. Не каждый день клиента убивают. Ну-ка, что у него там в галерее? После похорон можно будет потолковать с вдовой, найти покупателей, если ей это добро не требуется, а деньги нужны. Садись, записывай…

Отдав Хинценбергу список работ, Тоня позвонила Саше.

– Я освободилась, – сказала она.

– А я – нет. Меня Петракей опять припахал. Перевод ему срочно нужен. Ты насчет рамы договорилась?

– Насчет рамы? – Тоня вспомнила, как стояла в мастерской на улице Блауманя, как звонила оттуда Виркавсу. И осознала: Саша же еще не в курсе! Он понятия не имеет, что она вернулась к Белому озеру!..

Тоня задумалась: говорить или нет?

Ее отношение к Саше было отчасти материнским. Стройный, красивый, добрый и внимательный парень, не сумевший найти себе места в жизни и подвернувшийся под руку солидному человеку Петракею, выполняющий разнообразные, но какие-то несерьезные поручения; человек милый, но какой-то невзрослый… и так приятно было после нежности укладывать его голову себе на плечо…

Он должен был стать хорошим, ласковым, уживчивым мужем. Это она поняла сразу. Между Тоней и Сашей натянулись незримые ниточки взаимопонимания – она тоже была спокойна, покладиста, готова выслушать и понять. Что еще нужно?

– Договорилась, конечно. Слушай, я тут на кошачью выставку собралась. Не хочешь?

– Ты – на кошачью?

– А что?

– Ты же их не любишь.

– Вдруг захотелось. Кошки все-таки эстетичны. Давай, а?

– Это когда?

– Это в субботу.

– Ну… как карта ляжет…

Ему не хотелось. И ей без него не хотелось. Но Хинценберг просил об услуге. И она в конце концов не стала ссориться с Сашей из-за кошек и поехала на Кипсалу одна.

Кипсальский выставочный зал был огромен, но котоводы заняли только один его конец. За столами с клетками было что-то вроде кафешки – с картонными стаканчиками и тарелками, с дешевыми и сомнительными пирожками, с кофе, который не внушал доверия. Столики оккупировали мамы с малышами – почему малышей в таком количестве приводят туда, где они сразу начнут ныть и голосить «мама-купи-котика», Тоня не понимала. Она отыскала Кристинку, похвалила ее кругломордых бархатных бриташек, завела речь о породах, вспомнила про оцикетов, спросила, где их можно увидеть.

– Мы думали, Шишкин их покажет. Вон, в третьем ряду, видишь? Вон тот дядька в желтом джемпере – Шишкин. А он только мейн-кунов на этот раз привез. Говорит – детки еще не пришли в себя после самолета.

– Других оцикетов в Риге нет?

– Так я ж тебе говорила – он поэтому и купил их в Канаде за бешеные деньги, и курьеру заплатил. Будет единственным у нас заводчиком оцикетов, – сказала Кристина. – Курьеру не позавидуешь – весь полет держать на коленях переноску, а там ведь десять часов лету. И таможню с котятами проходить…

– Курьер, наверное, тоже кошатник.

– Нет, Шишкин где-то девочку нашел, которая по своим делам летела в Канаду на неделю. С женихом, что ли, знакомиться. Мне кажется, я ее знаю, мы у Жанны как-то вроде пересекались. Она мне классную стрижку сделала – ни в одной парикмахерской так не постригут, и совсем дешево, за десятку. А сейчас вот пятнадцать отдала. Посмотри – ну, как?

Высокая фигуристая Кристинка повернулась так и этак, чтобы Тоня оценила игру красиво ложащихся прядок.

– Классно, – подтвердила Тоня. – Но тебе с длинными было лучше.

– Надоели… Знаешь, с ними слишком много плохого было связано. Вот я от них и избавилась. Это магия такая. И мне по гороскопу пора было стричься. А ты чем занимаешься?

– Всякой ерундой, – честно сказала Тоня. – Помнишь Сашу?

– Да-а… И что?

Тоня не заметила, что подружка нахмурилась и даже напряглась. Она играла с кошечкой, просовывая сквозь прутья клетки петлю из ремешка от сумки.

– Его боссу нужна картина для подарка. Мы в «Вольдемаре» нашли подходящую, я раму заказала. На следующей неделе босс ее в Москву повезет. Там у кого-то из его старых друзей тринадцатого августа юбилей, – сказала она рассеянно, дергая за ремешок.

– Ясно.

Они еще вспомнили общих знакомых, Тоня сказала комплимент бриташкам, прогулялась вдоль клеток – действительно, маленьких пятнистых леопардов не было, – и с чувством выполненного долга сбежала с выставки.

Жанна была девушкой со сложной судьбой. Тоня познакомилась с ней в академии – Жанну занесло в натурщицы. Одновременно она увлекалась фотографией, ходила на какие-то психотренинги, играла на варгане, преподавала в школе моделей «дефиле», а в конце концов оказалась барменшей в кафе. Кафе было в Старой Риге, от Кипсальского выставочного зала – одна остановка на автобусе или троллейбусе. Тоня, поскольку до встречи с Сашей оставалось около двух часов, поехала к Жанне.

Та скучала за стойкой, накрашенная убийственно и даже, кажется, в накладных ресницах.

– Это ты про Лолитку, что ли? Точно, она. Хвасталась, что за неделю все успела – и с женихом познакомиться, и за котами съездить, и одни картины отдать, другие забрать, – сказала Жанна. – Жених, правда, дерьмовый оказался – во-первых, толстый, во-вторых, он там, оказывается, с какой-то сучкой живет, она сразу прибежала разбираться. Но Лолитке дорогу оплатили, так что она не очень расстраивается.

– Дай мне ее телефон. Хочу наконец подстричься по-человечески.

– Записывай.

Проболтав с Жанной полчаса, благо ни один турист не заглянул в кафе, Тоня вышла и позвонила Хинценбергу. Он был занят, беседовал с клиентом, попросил зайти в «Вольдемар». Идти было всего-ничего, меньше трех минут. А вот ждать, пока клиент уйдет, пришлось четверть часа. Тоня бродила по торговому залу, разглядывала серебро в стеклянной тумбе. Как и следовало ожидать, покупателей на него не нашлось. Мрачные художества Цирулиса тоже висели на стене. Но прибавилась очень живая акварелька – букет фиалок в вазочке. Эта акварелька могла уйти очень быстро.

Потом Хинценберг выпроводил клиента и впустил Тоню. Она рассказала про кошачью выставку и курьера Лолиту.

– Я попробую узнать у нее про Батлера.

– Умница, деточка! Расходы я оплачу.