Читать книгу - "Викинги – люди саги. Жизнь и нравы - Аделаида Сванидзе"

Тангбранд и его люди были приглашены на пир неким Гестом сыном Оддлейва, мудрым человеком, который к тому же «мог предсказывать судьбу». Гест был христианином и высоко ценил Тангбранда, о чем свидетельствуют такие его слова, обращенные к миссионеру: «Твоя заслуга велика, если даже другим выпадет жребий сделать новую веру законом. Говорят ведь, что дерево не от первого удара падает». Во время застолья Тангбранд предложил многочисленным гостям принять новую веру, и, поскольку «все язычники отказались», он придумал, как испытать, какая вера лучше. Все присутствующие согласились. Разложили три костра. Язычники освятили один из них, Тангбранд — другой, а третий оставили неосвященным. Было решено посмотреть, какого костра испугается пришлый берсерк-разбойник, который не боялся, по рассказам людей, ни огня, ни меча. И вот вооруженный берсерк вбегает в дом. Он проходит сквозь огонь, освященный язычниками, но не может преодолеть огонь, освященный миссионером. Крича, «что весь горит», и замахнувшись мечом на людей, он попадает в поперечную балку. «Тангбранд ударяет его крестом по руке, и происходит великое чудо: меч упадает у берсерка из руки». В результате берсерка убили. Потрясенные домочадцы Геста «и еще много народу крестились» здесь и в других местах, куда направился миссионер, сопровождаемый слухами о чуде^[975].

В «Саге о Ньяле» о Тангбранде говорится во многих местах: то он пошел в бой с распятием вместо щита и победил, то он крестит людей, обещая им архангела Михаила в качестве ангела-хранителя, и т. д. С покровительством архангела Михаила в саге связана вполне правдоподобная история. Однажды, когда Тангбранд служил торжественную обедню в сооруженной им «палатке», некто Халль спросил его:

«— В честь кого сегодня праздник?

— Ангела Михаила, — отвечает тот.

— Какой он, этот ангел? — спрашивает Халль.

— Очень хорош, — отвечает Тангбранд. — Он взвешивает все, что ты делаешь доброго, и так милостив, что засчитывает за большее то из твоих поступков, что ему больше нравится.

Халль говорит:

— Я бы хотел иметь его своим другом.

— Это возможно, — отвечает Тангбранд. — Обратись сегодня к нему и к богу.

— Но я бы хотел поставить условие (!), — говорит Халль, — чтобы ты пообещал мне от его имени, что он станет тогда моим ангелом-хранителем.

— Это я обещаю, — говорит Тангбранд.

Тогда Халль крестился со всеми своими домочадцами».

В мифологических сагах эта же история выглядит еще занимательнее. Там говорится, что, когда Олав Трюггвасон направил Тангбранда на корабле в Исландию вместе со спутниками-христианами для оказания миссионеру помощи, они по прибытии туда остановились у некоего Халля, который им помогал обустроиться. Осенним вечером накануне мессы св. Михаила (29 сентября) Халль начал расспрашивать Тангбранда об архангеле Михаиле. Тангбранд ответил, что Михаил — не человек, но хёвдинг над ангелами, которых Бог направил, чтобы бороться против дьявола и его злых посланцев и защищать честной народ. И что Михаил имеет от Бога особую власть над крещеными людьми, полон любви к ним и т. д. И что на том свете крещеные люди не ведают болезней, бедности и смерти, а вечная жизнь исполнена красоты и радости. На Халля это объяснение произвело сильное впечатление, и когда он со своими домашними ложился спать, то решил пойти наутро к мессе. Свечи, колокольный звон, церковные одежды служителей и свет утреннего солнца еще больше расположили Халля к христианству. Тангбранд рассказывал ему о Троице, народ внимательно слушал, надеясь укрепить свое здоровье и продлить жизнь с помощью этих новых богов. Короче, Халль крестился вместе со всеми своими людьми. И когда Тангбранд летом направился на решающий альтинг^[976], его сопровождали и дружественное семейство Халля, и другие обращенные люди^[977].

В сагах есть примеры того, как уже после принятия христианства похожим образом людей уговаривали строить церкви. Так, известный и влиятельный в Исландии Снорри Годи (963–1031), который очень радел о принятии христианства на альтинге (см. ниже), распорядился возвести церковь, а его зять Стюр — другую. «Люди усиленно строили церкви, ибо наставники обещали каждому, что он проведет в царство небесное столько людей, сколько может вместить построенная им церковь». Но службы там не велись, поскольку «священников в Исландии того времени почти не было»^[978].

Однако тому же хитроумному Тангбранду было нелегко бороться с языческими колдунами. Одному такому человеку по имени Хедин Колдун язычники заплатили, чтобы он погубил миссионера и его спутников. Тот совершил большое жертвоприношение, после чего, проследив путь Тангбранда, неожиданно разверз землю перед его конем^[979]. Тангбранд еле успел взобраться на другой край трещины, а коня с ношей поглотила земля. Миссионер возблагодарил Господа, а один из его последователей в конце концов настиг и убил колдуна^[980]. Эта легенда (или позднейшая вставка), несомненно, должна была убедить людей в превосходстве новой веры, «правильного бога», что и спустя столетия после формального крещения народа все еще было актуально.

В целом метод Тангбранда и других умных, подготовленных миссионеров заключался в том, чтобы, во-первых, убедить людей поддержать новую веру, ибо она будет усиливать их защиту от злых сил и вообще неприятностей, чем, как очевидно, выгодно отличается от старой; во-вторых, призвать их к единству в отношении веры и законов; в-третьих, опираться на влиятельных представителей данного общества.

В этой связи интересно описание обстоятельств официального принятия христианства в Исландии на общеисландском тинге-альтинге в 999 или 1000 г., о чем повествуется в «Саге о Ньяле» (гл. C–CV). Согласно преданию, на Поле Тинга явились и христиане, и язычники, раскинули свои палатки и, собравшись у Скалы Закона, затеяли шумный спор; в результате «все нашли, что дело принимает очень плохой оборот». Получилось так, что быть законоговорителем поручили авторитетному человеку, который был годи, т. е. местным главой капища и судьей, — Торгейру, «язычнику» (ум. 1001). Торгейр «пролежал весь день, накрыв голову плащом, так что никто не мог заговорить с ним». Все это время Торгейр думал. Приняв решение, он подошел к Скале Законов и объявил, что все исландцы «должны быть христианами и верить в единого бога — отца, сына и святого духа… оставить всякое идолопоклонство, не бросать детей и не есть конины», и все это — под страхом трехгодичного изгнания. «Потом он сказал о соблюдении воскресений и постов, рождества и пасхи и всех других великих праздников. Язычникам казалось, что их сильно обманули (!), но новая вера была введена законом, и все люди в Исландии [были поэтому] обращены в христианство. И народ разъехался с тинга по домам»^[981].