Читать книгу - "Фронда - Константин Кеворкян"

В начале своего пути русская революция давала новое представление о социальном устройстве, обрисовывала новые перспективы в искусстве для послевоенной Европы. Революционный подход к жизни активно декларировался в юном советском искусстве: это обходилось государству дешевле, нежели реальные экономические достижения, и имело мощный пропагандистский заряд. Например, когда летом 1925 года в Париже открылась Международная выставка декоративного искусства, фурор на ней произвела именно советская экспозиция. И. Эренбург: «Гвоздем выставки был наш павильон; его построил молодой архитектор-конструктивист К.С. Мельников. Как многое из того, что делали наши конструктивисты и лефовцы, павильон никак нельзя было назвать утверждением утилитаризма: по лестнице было трудно подниматься, косой дождь прорывался в помещение. Здание было выражением романтики первых революционных лет. Экспонаты в большинстве принадлежали ”левым” художникам: макеты постановок Мейерхольда, Таирова, конструкции Родченко, ткани Л. Поповой, плакаты Лисицкого…» (3) Продвинутые парижане, сами законодатели мод, в то время считали советское искусство наиболее передовым в мире.

Кроме выставки, утверждали их в этом мнении «Броненосец “Потемкин”» С. Эйзенштейна, «Федра» А. Таирова, «Принцесса Турандот» Е. Вахтангова. В какой-то степени можно было говорить о воскрешении знаменитых «Русских сезонов» в Париже – только в новом исполнении.

Жадный интерес публики плюс недостаток информации о реальной жизни в СССР часто приводил к анекдотическим ситуациям. Скажем, повесть «Роковые яйца» М. Булгакова некоторыми западными СМИ была воспринята как описание реальных событий. С журналистами сыграла злую шутку манера автора в своей псевдодокументальной повести указывать точные даты, адреса, фамилии. Михаил Афанасьевич приводит настолько убедительные аргументы, оперирует такой массой деталей и живыми приметами времени, что этой истории поверили американские газеты и напечатали репортаж о странных событиях в далекой России, как о реально произошедших. Во время пребывания в США это очень позабавило В. Маяковского. В беседе с корреспондентом газеты «Заря Востока» поэт прокомментировал ситуацию: «Американская пресса лжет, не считаясь с фактами, просто в погоне за сенсациями и рекламой. Так, например, в один прекрасный день в одной из газет появилось сообщения под сенсационным заголовком «Змеиные яйца в Москве», которое оказалось изложением одного из рассказов Булгакова» (4). Тема «Змеиные яйца в Москве» значилась во многих афишах вечеров Маяковского, посвященных его поездке в Америку.

Европейские правые политики и общественные деятели, как уже сказано, видели в СССР врага, разносчика всемирной анархии (что в первые послереволюционные годы, пожалуй, соответствовало действительности). Большевизации приходилось опасаться всерьез, а потому на Западе принимались энергичные меры по созданию санитарного кордона из стран-лимитрофов вокруг Советского Союза и его экономической блокаде. По сути, Запад создал тогда в СССР автаркию автоматически – просто отрезав Советский Союз от внешнего мира.

После революции у нас почти не было товаров для экспорта. За жизненно необходимый импорт платить приходилось золотом^[130], роль которого в международной финансовой системе была гораздо выше, чем сейчас. А золота мало. У советского режима просто не оставалось выхода, как начать автономное, самостоятельное плавание в неизвестность. Так рождалась индустриализация.

Правящие классы Запада, сидящие на пороховой бочке мирового рабочего движения, усиленно подпитываемого из Москвы, внимательно наблюдали за внутренними метаморфозами политической и экономической жизни в СССР, пытаясь предугадать дальнейшие действия красного гиганта. Предчувствуя важные события, в страну зачастили иностранные туристы, гости и аналитики – будущие «советологи» и «кремлеведы». Ильф и Петров дают точный портрет одного из таких аналитиков:

– Я восхищен, – сказал профессор, – все строительство, которое я видел в СССР, грандиозно. Я не сомневаюсь в том, что пятилетка будет выполнена. Я об этом буду писать.

Об этом через полгода он действительно выпустил книгу, в которой на двухстах страницах доказывал, что пятилетка будет выполнена в намеченные сроки и что СССР станет одной из самых мощных индустриальных стран. А на двухсот первой странице профессор заявил, что именно по этой причине Страну Советов нужно как можно скорее уничтожить, иначе она принесет естественную гибель капиталистическому обществу.