Читать книгу - "Чили 1970-1973 гг. Прерванная модернизация - Николай Платошкин"

За оппозицию голосовали 54,7 % избирателей (2 003 047 человек), в том числе за ХДП – 29,1 %, НП – 21,3 %, Демократическую радикальную партию – 2,2 %, за «левых радикалов» – 1,8 %^[801].

Левые праздновали победу – хотя они и не смогли завоевать большинство в парламенте, но все же увеличили свое представительство в законодательном органе. Однако выборы показали, что средние слои полностью отошли от правительства, а успех достигнут за счет полной мобилизации рабочего класса. Было очевидно, что без альянса со средними слоями большинства в парламенте левые не завоюют никогда.

Президент Альенде оценил выборы как «триумф чилийских демократических институтов» и поблагодарил армию за организацию голосования.

В Вашингтоне были поражены успехами чилийских левых при, казалось бы, полностью подорванном снабжении населения основными товарами. Только по линии ЦРУ в кассу оппозиции было внесено 1 627 666 долларов^[802], и опросы общественного мнения предвещали, что противники Альенде получат не менее 60 % голосов.

Надежды оппозиции, по оценкам американцев, не оправдались потому, что классовая борьба стала очень важной для чилийцев с низкими доходами, «которые отождествляли себя с правительством Альенде. Экономические проблемы очень важны для оппозиционного электората, но не для чилийских низших классов, включая получивших право голоса неграмотных, которые, видимо, убеждены, что Альенде улучшит их участь»^[803].

Сенатор от ХДП Фуэнтеальба признал успех Народного единства как отражение воли большинства чилийцев в пользу продолжения социальных преобразований. Однако в то же время ХДП заявила, что между ней и правительством не может быть достигнуто никакого взаимопонимания.

Выборы привели к расколу МАПУ. Из рядов этой организации была исключена группа Гарретона, образовавшая «собственное МАПУ», признанную СПЧ. КПЧ признала «старое» МАПУ, которое отныне именовалась Рабоче-крестьянской партией МАПУ.

Альенде и КПЧ решили использовать успех Народного единства на парламентских выборах, чтобы наконец достигнуть с ХДП соглашения в ключевом вопросе политической повестки дня – конституционным поправкам по национализации и разграничению частного, смешанного и государственного секторов в экономике. Левое крыло демохристиан настаивало на переговорах с правительством. Новым председателем ХДП был избран представитель левых Лейтон.

Однако удар в спину правительству опять нанес Альтамирано. Он расценил итоги волеизъявления граждан как мандат на радикализацию реформ. СПЧ потребовала от Альенде отозвать военных министров из кабинета, что и привело потом к перевороту 11 сентября 1973 года. Альтамирано призвал к тому, чтобы «спонтанные органы власти трудящихся» – «коммунальные команды», «промышленные кордоны», комитеты по контролю над ценами взяли на себя больше властных функций. Правда, на сей раз Альтамирано оговорился: это должно происходить не вопреки правительству, а в тесной координации с ним^[804].

Зато союзники Альтамирано из МИР, с чьей помощью он вновь стал сенатором, откладывать народную революцию «на потом» не желали. 24 марта 1973 года миристы захватили здание министерства жилищного строительства, взяли заложников и встретили подоспевших карабинеров камнями.

27 марта 1973 года Альенде сформировал новое правительство, дав отставку всем представителям вооруженных сил, на чем настаивали социалисты. Между тем в рядах СПЧ, похоже, наконец начал преобладать здравый смысл. 28 марта – 2 апреля состоялся закрытый пленум социалистов, осудивший ультралевые тенденции и призвавший к укреплению единства действий с компартией. Из состава политкомиссии ЦК (высшего органа партии) были выведены несколько представителей ультралевой политической платформы, и их место заняли соратники Альенде – дель Канто, Альмейда и Кальдерон^[805].

В ответ на это миристы, МАПУ Гарретона, часть социалистов и левых христиан начали переговоры с целью создания блока «Революционное единство» в качестве противовеса «реформистскому» Народному единству.

Луис Корвалан направил Альтамирано письмо, в котором дружески просил прекратить пропаганду «фантасмагорической народной власти, независимой от правительства»^[806].

Генерал Пратс представил Альенде меморандум с оценками политической ситуации в стране, которые были очень близки тому, как видели эти проблемы коммунисты. Пратс поддержал законопроект Мильяса о разграничении государственного, смешанного и частного секторов в экономике, призвал президента попытаться найти общий язык с представителями ХДП по поводу конституционных поправок и активизировать борьбу против незаконных вооруженных групп, как левых, так и правых. Альенде разослал меморандум Пратса партиям Народного единства, и его поддержали коммунисты, радикалы и АПИ, однако отвергли социалисты, потому что предложения Пратса якобы тормозили революционный процесс.

После выборов оппозиция пребывала в растерянности и никак не могла найти новый повод для атак на правительство, которое только что получило поддержку избирателей на демократических выборах. Но тут неожиданно тему правым подсказало само Народное единство, а точнее – Радикальная партия, отвечавшая в правительстве за вопросы образования.

Ранее Конгресс педагогов и преподавателей высказался за учет рекомендаций ЮНЕСКО и предложил реформировать среднее образование в Чили. По советскому и западноевропейскому образцу предлагалось заменить школы различного профиля и уровня единой государственной школой с унифицированной программой. Ничего особенного в этом не было. Однако правые немедленно прицепились к пункту о ликвидации частных школ. Альенде стали обвинять в отходе от конституционных гарантий осени 1970 года, когда лидер Народного единства обещал не политизировать среднее и высшее образование в стране.

В начале апреля 1973 года депутаты от Радикальной партии внесли в Конгресс законопроект о создании единой государственной школы. С европейской точки зрения он был абсолютно нормальным – провозглашалось право на школьное обучение любого чилийца независимо от материального достатка.

Пользуясь преобладающим влиянием среди студенчества и школьников частных школ (рабочих в вузах и частных школах было немного), правые, особенно ХДП, развернули массовую кампанию против «марксистской промывки мозгов молодому поколению Чили».