Читать книгу - "Метрополис. Город как величайшее достижение цивилизации - Бен Уилсон"

Авторитаризм, который подразумевают «умные города» (и который усиливается благодаря страху перед смертельными болезнями), глубоко тревожен. Но в эпоху, когда города начали вплетать цифровые технологии в свою инфраструктуру, одним из наиболее значимых аспектов урбанизма становится то, что мы начали видеть города как нечто неотделимое от экосистемы, а не как образования, строго отграниченные от мира природы. Мы в состоянии оценить, как деревья и открытые пространства, мангровые леса и болота, пчелы и птицы взаимодействуют с урбанистической средой и делают ее более здоровой и устойчивой. Мы понемногу начинаем воспринимать мегаполисы как нечто естественное во всех проявлениях – включая транспорт, вывоз мусора, жилье, воду, пищу, биоразнообразие, животный мир, насекомых, потребности в топливе и так далее, – как часть сложной экосистемы, где все элементы зависят друг от друга.

В нестабильном мире все более важным для новых городов, особенно в развивающихся странах, в местах с большим биоразнообразием, становится избегание ошибок, которые совершались более зрелыми городами на протяжении их истории. Вдохновляющим примером может быть Куритиба. С 1970-х этот бедный, быстрорастущий, терзаемый наводнениями город в Бразилии, расположенный в зоне максимального биоразнообразия, посадил 1,5 миллиона деревьев, создал 154 квадратных мили^[562] парков, несколько искусственных озер и экологический коридор вдоль реки Баригуи. Население за это время утроилось, но объем озелененного пространства увеличился с 0,5 квадратного метра на человека до невероятных пятидесяти метров. Куритиба не просто сажает деревья; в городе разработан план, который интегрирует экологичность практически в каждый аспект градостроительной политики.

В то время как города в 1960-х и 1970-х разрывали на куски центр, прокладывая шоссе, Куритиба поступала противоположным образом, сохраняя историческое ядро и отдавая улицы пешеходам. Город развивал дорогую инновационную сеть скоростных автобусов (BRT), которой пользуется 70 % населения, и это несмотря на то, что машин на душу населения тут больше, чем в любом другом городе Бразилии. Позже опыт BRT скопировали 150 городов по всему миру; такая сеть позволяет снизить плотность трафика на 30 % и значительно уменьшить загрязнение воздуха. Куритиба выступила также пионером в «экологическом обмене» – когда мусор, годный для переработки, меняют на автобусные билеты и продукты; сегодня в городе перерабатывают 70 % мусора. Такое тесное сплетение градостроительства и заботы об окружающей среде дает ощутимый экономический эффект: рост экономики Куритибы за тридцать лет составил 7,1 % по сравнению со средним по стране 4,2 %, а доход на душу населения здесь на 66 % выше. Большая и все растущая часть населения тут точно так же, как и по всей стране, обитает в фавелах. Однако успех этого города по меньшей мере показывает, как творческая политика, которая связывает естественную и природную экосистемы, может трансформировать мегаполис.

«Смарт-сити» – это не просто тысячи сенсоров и высокотехнологичная инфраструктура. Это город, который спроектирован так, чтобы создавать надежный хабитат для людей и прочих живых существ. Усилия, которые уходят на увеличение биоразнообразия городов, вовсе не являются проявлением доброты к дикой природе – это стратегия выживания. Попытка представить город будущего обычно дело бессмысленное. Но если базироваться на современных трендах, то можно предположить – он будет, вероятно, меньше, чем Лос-Анджелес из «Бегущего по лезвию бритвы», и будет напоминать современный Сингапур с его вертикальными садами на стенах небоскребов, парками, фермами, озелененными улицами, коридорами биоразнообразия, резерватами в центре, шелестом листвы и обилием живых существ. Подобная картина может казаться идиллической, но это прямые последствия того, что мы пытаемся приспособиться к изменениям климата, которые сами и спровоцировали.

Справиться с нынешним кризисом мы очевидно сможем, вернув природу в город. Это звучит парадоксально, но это императив, без которого нам не выжить… и не сделать мир более урбанистическим.

* * *

Трудно найти более урбанизированные места, чем Лагос и группа других мегагородов с огромными, густонаселенными стихийными пригородами – Мумбаи, Манила, Сан-Паоло, Дакка. Это сложные рукотворные экосистемы и, возможно, самые сложные из обществ, когда-либо созданных нашим видом. Для многих это превосходные образцы катастрофы, через которую проходит современный мир, демонстрация ужасающих последствий того, что мы некогда свернули не туда. Для других – свидетельство невероятного умения нашего вида адаптироваться к урбанистической окружающей среде и делать ее домом вне зависимости от того, насколько враждебной она выглядит. Они обнажают способности человечества в области самоорганизации, самосохранения и опоры на свои силы перед лицом предельного беспорядка.

В Лагосе население в три раза больше, чем в Лондоне, втиснуто на площадь всего в две трети от той, что есть у столицы Британии. Предсказывают, что Лагос станет самым большим городом мира к середине века, его население удвоится, перешагнув отметку в 40 миллионов человек к 2040-му, но и дальше будет расти невероятными темпами. В 2018 году количество горожан в Нигерии впервые превысило количество сельских жителей. Примерно к 2030-му Африка станет в массе своей урбанистической – судьбоносный момент в нашей истории как вида.

Обширный, переполненный, шумный, грязный, хаотичный, энергичный, опасный – Лагос демонстрирует все наихудшие черты сегодняшней урбанизации. Но в то же время в нем можно разглядеть и некоторые из наилучших. Но каким бы он ни был, то, что происходит в Лагосе и других мегагородах развивающихся стран, имеет значение, поскольку они являются домом для невероятного количества людей. Все в них вынуждено доходить до предела – как человеческая выносливость, так и стойкость самих городов в эпоху климатической нестабильности.

Этот огромный африканский мегагород знаменит своими трущобами, коррупцией и преступностью, ужасающей инфраструктурой и самыми отвратительными пробками в мире. Зрелище выстроившихся в ряды грузовиков, вынужденных неделями ждать, чтобы доставить или забрать груз из порта, забыть невозможно. Еще сильнее ошеломляет вид танкеров и контейнеровозов, стоящих на якоре в море, ожидая очереди, чтобы зайти в порт Апапа, а прибрежная линия усеяна брошенными сухогрузами и буксирами. На суше царит пронизывающий весь Лагос звук – бесконечный визг частных дизельных генераторов, работающих по ночам. Вторжение города в болота, мангровые леса и заливные долины серьезно повредило природной гидрологии, в результате чего он стал страдать от все более сильных дождей и штормов. Лагос не в состоянии обеспечить постоянное электроснабжение всем жителям, дать им питьевую воду или разобраться с десятью тысячами тонн отходов, которые надо вывозить ежедневно.

В этой невероятно плотной урбанистической реальности с трудом можно найти автомобили, на которых нет вмятин и царапин. Если на километр дороги в Нью-Йорке приходится одна машина, то в Лагосе их будет десять. Потрепанные, вынужденные сражаться за пространство на ужасных дорогах, где ведется бесконечная война, автомобили Лагоса являются движущимися символами стресса жизни в мегагороде (несмотря на то что они редко имеют возможность для быстрой езды) и жестокого принципа выживания сильнейшего. Пробиваясь через настоящую полосу препятствий на дорогах, мой друг из Лагоса устало извинялся. «Если бы всю эту кишащую массу на машинах перенести в английский городок, – заметил он, – то гнев, вероятно, ушел бы, и они стали бы цивилизованными. Таким агрессивными этих людей делает мегагород». Он в чем-то прав – Лагос тогда только что был провозглашен вторым по удручающе плохому качеству жизни городом мира после разоренного войной Дамаска. Но вот парадокс: я спрашивал людей за рулем – тех, кто потратил немало времени, работая за рубежом, в США и Европе, почему они любят Лагос. Общий ответ был мгновенным и всегда одинаковым: «Это самый веселый город в мире!» Субботним вечером, когда я проводил этот опрос, с подобным утверждением трудно было не согласиться. Едва опустилась тьма, трафик уплотнился, отовсюду понеслась музыка, запахи готовящейся еды поплыли по улицам, а сами улицы мгновенно заполнились миллионами людей; Лагос превратился в самую большую вечеринку на планете.