Читать книгу - "Император Август и его время - Игорь Князький"

Ещё он даёт те или иные распоряжения прокураторам, проконсулам и пропреторам, чтобы они выезжали на место, связанные предписаниями. Именно тогда вошли в обычай и это правило, и выплата жалованья названным и прочим должностным лицам.

Ведь ещё издревле некоторые подрядчики доставляли им из казны всё необходимое для исполнения должности. Но при Цезаре они впервые сами стали получать определённую плату. Она была установлена не на одном основании для всех магистратов, но по соображениям нужды; и даже названия прокураторских рангов произошли от сумм выплачиваемых им денег»^[1169]. Прокураторы разного уровня получали 60, 100, 200 или 300 тысяч сестерциев в год. При этом, однако, доходы казны при Августе благодаря переводу чиновников на чётко определённое жалование заметно возросли. А до этого выделение казённых денег подрядчикам и публиканам без жёстко обозначенных пределов сумм неизбежно вело к злоупотреблениям, способствуя росту коррупции. Так что нововведения Августа справедливо считать антикоррупционными. Рост доходов казны подтверждал их эффективность.

Принцепс важнейшей задачей своего единовластия, как известно из его собственного эдикта, ставил создание и упрочение в Римской державе наилучшего государственного устройства и управления. Как средство достижения этого требовалось чётко обозначить границы между отдельными слоями населения Империи, указав каждому сословию его место в государственной жизни^[1170]. В первую очередь, речь шла о ведущих сословиях римского общества. Таковыми являлись сенаторы и всадники. Сенатское сословие – высшая часть римской элиты. Сенаторы в массе своей приняли новую власть. Ведь за послушание воле правителя они получили надёжные почётные места на вершине государственной власти и, что было особенно важно, весьма приличные доходы^[1171]. Проведённые чистки показали им, что прочность их положения зависит от лояльности к действительному первому лицу государства. Август прекрасно понимал чувства и настроения сенаторов, потому всегда демонстрировал уважение к сенатскому сословию. Ведь роль его в империи оставалась весьма значимой, и новая высшая власть обойтись без него не могла, да, собственно, и не стремилась, поскольку оно оставалось важнейшей опорой в управлении государством. Сенаторы поставляли высших чиновников для самого города Рима, наместников для многих провинций. Из числа сенаторов выходили как полководцы, командующие армиями, так и легаты, командующие легионами, большинство старших офицеров – трибунов^[1172].

Следующим по важности сословием было всадничество. Его роль в Империи и при Августе, и при последующих императорах только возрастала. Ведь именно за счёт всадников формировалась постоянно растущая армия государственных гражданских чиновников. Помимо этого всадничество поставляло: часть провинциальных наместников, присяжных римских судов, командиров военного флота, центурионов и трибунов императорской гвардии – преторианцев, офицерские кадры ауксилиариев – вспомогательных частей римской армии имперской поры. Выходили из среды всадников и командующие легионами^[1173]. Постепенно всадничество становилось важнейшей опорой императорской власти в деле непосредственного управления государством.

К управленцам должно также отнести и привилегированный слой императорских рабов, а также либертинов, работников административных центров и контор, ведавших управлением императорским имуществом. Это было разветвлённое хозяйство, разбросанное по всей необъятной Империи^[1174].

Возвращаясь к высшему управлению Римской державой, особо должно отметить появление при Августе нового совещательного органа при принцепсе – императорского совета. Как пишет об этом Э. Д. Гримм: «Известно, что он предложил сенату избирать на каждые полгода по пятнадцати, а с 13-го года ежегодно по двадцати лиц»^[1175]. Все они вместе с действующими и десигнированными консулами (консулами будущего года) и с теми, кого принцепс в каждом отдельном случае сам приглашал, и составляли его совет. Он рассматривал и решал дела на тех же основаниях, что и весь сенат^[1176]. Есть мнение, что в этот совет входили и иные члены императорской семьи, и некоторые лица всаднического сословия^[1177]. Функции совета носили двоякий характер: он принимал решения по делам политическим и судебным^[1178].

Реально этот consilium стал высшим совещательным органом при правителе Империи. То, что его существование и функции не получили законного оформления, вполне логично. Августу такой орган был нужен, поскольку в совете со своим ближайшим окружением нуждается любой, даже самый самовластный правитель. Но вот дать consilium’у какие-либо права было совсем не обязательно. Состоящие в нём могут советовать многое, но решение только за одним человеком. Сенат для такой роли не годился как слишком громоздкое и многолюдное учреждение. У нас нет сведений, как сенаторы восприняли императорское новшество, но с его появлением некогда весьма почтенный в Риме орган власти всё более отодвигался на её обочину.

«Такие, говоря в целом, были установлены порядки. На деле всю полноту власти и на все времена Цезарь сосредоточил в своих руках, ибо и деньгами он распоряжался (хотя на словах государственное имущество он отделил от своего личного состояния, но на деле и первое расходовал по своему усмотрению), и войнами командовал» – писал Дион Кассий^[1179]. В другом месте своего труда он уточняет суть происшедшего: «Таким вот образом вся власть народа и сената перешла к Августу и с этого времени установилось настоящее единовластие»^[1180].

В то же время процесс оформления власти Августа с точки зрения законодательной в 27 г. до н. э. не завершился. В 24 г. до н. э. сенаторы, по словам Диона Кассия, «вообще освободили его от всяких законов»^[1181]. На первый взгляд, это можно истолковать так: император отныне, говоря словами Плиния Младшего, «super leges» – «выше законов»^[1182]. Историками же он трактуется по-разному. Это можно воспринимать как иммунитет от судебного преследования^[1183]. А. В. Махлаюк указывает, что в законе речь идёт не об освобождении Августа от действия законов вообще, но только от соблюдения закона, запрещавшего раздачу денег плебсу, что могло быть истолковано как подкуп избирателей^[1184].