Читать книгу - "По следам "Турецкого гамбита", или Русская "полупобеда" 1878 года - Игорь Козлов"

«Великий князь, чуждый всяких политических соображений, хотел бы, чтобы немедленно была решена мобилизация войск. С военной точки зрения он совершенно прав: чем позже, тем мобилизация и передвижения войск будут труднее и тем менее останется времени для зимней кампании, которая при всех своих затруднениях выгоднее для нас, чем отсрочка до весны»^[789].

После поражения сербов под Дюнишем 17 (29) октября градус решительности военных настроений резко повысился. Николай Николаевич при поддержке цесаревича всячески торопил с мобилизацией. А 20 октября (1 ноября) Милютин констатировал, что «большая часть назначений на разные должности в Дунайской армии уже решена…»^[790].

Николай Николаевич писал императору, что после его прибытия в Кишинев 23 ноября (5 декабря) «подготовлены были все распоряжения для движения армии зимою…»^[791]. А к 28 ноября (10 декабря) большая часть подразделений Дунайской армии прибыла к местам сосредоточения. По прикидкам главнокомандующего, остальная часть армии должна была прибыть на свои места к 19 (31) декабря^[792]. Но сосредоточение завершилось даже ранее — к 11 (23) декабря 1876 г.^[793]. Именно в этот день в Константинополе Савфет-паша своим спектаклем на тему принятой турецкой конституции фактически похоронил мирные усилия великих держав. Казалось бы, вот он — отличный повод к объявлению войны. Русская военная машина уже завелась и в конце декабря 1876 г. была готова перейти румынскую границу, двинуться в направлении Дуная и, переправившись на его правый берег, обрушиться на турецкие войска.

Но решительным стремлениям начать кампанию зимой не суждено было сбыться. Флюгер настроений первых лиц российской политики вновь круто развернулся. Подобно тому как в начале осени резко возобладали воинственные настроения, так на ее исходе и в начале зимы опять появились надежды, что ситуация как-нибудь рассосется и войны на Балканах удастся избежать. Напомню, что в день завершения сосредоточения русских войск, 11 (23) декабря 1876 г., Александр II в Петербурге «настойчиво доказывал невозможность зимней кампании».

Конечно, начало наступательной кампании зимой, к тому же подготовленной в столь сжатые сроки, неминуемо бы вызвало большие проблемы с обеспечением и пополнением войск. Тем не менее стремление к зимнему наступлению было очевидным в среде военных. И причины, по которым это все же не произошло, крылись не только в очередных мирных надеждах или неготовности военного министерства.

Несмотря на, казалось бы, бурную деятельность дипломатов, к выгодной зимней кампании Россия оказалась неподготовленной именно дипломатически. Ведомство Горчакова явно затянуло с обеспечением австро-венгерского нейтралитета. А с Румынией российский МИД окончательно договорился только за неделю до объявления войны. 4 (16) апреля 1877 г. переговоры в Бухаресте закончились подписанием русско-румынской конвенции, состоявшей из двух частей — политической и военной. Турецкие исследователи «утверждают», что до этого Румыния предложила Порте предоставить ей полную независимость «в обмен на запрет русским войскам проходить через ее территорию»^[794]. Но не станем забывать, что русско-румынские переговоры начались еще в сентябре. Однако светлейший князь Александр Михайлович никак не желал ускорять эти переговоры, считая торг с Румынией по поводу ее активного вовлечения в антитурецкую борьбу нежелательным фактором российской внешней политики. И что в таких условиях оставалось делать правительству румынского князя Карла? Если Россия «не мычит, не телится», то вполне естественным было попытаться в борьбе за полную независимость договориться с турками. В конечном итоге с чего начались русско-румынские отношения, этим же они и закончатся: послевоенные условия замирения России с Турцией, и, прежде всего, упорное желание Петербурга вернуть себе Южную Бессарабию больно ударят по самолюбию и интересам румынских властей.