Читать книгу - "Рим. Цена величия - Юлия Голубева"

Известие, доставленное запыленным, усталым курьером ранним утром мартовских нон, переполошило весь Рим. Тиберий покинул Капри и по Аппиевой дороге возвращается в Вечный город.

Паника охватила сенат. Обычное ежедневное заседание было смято, и решено было выслать почетное сопровождение навстречу цезарю, но все голосовали вяло, обдумывая завещания или предлоги для спешных отъездов в провинции. Но тем не менее каждый осознавал, что все предосторожности напрасны, потому что у цезаря длинные руки и он сможет достать их в любом уголке огромной империи.

Макрон сразу же отправился в Палатинский дворец. Там уже царила суета, рабы приводили в порядок покои цезаря, готовили пиршество, украшали огромный атриум роскошными цветами. Бледный Калигула выбежал ему навстречу.

– Мы уже слышали эту новость, Невий Серторий, – сразу сказал он вместо обычного приветствия.

– Собирайся, Гай Цезарь, мы должны немедленно выехать для встречи Тиберия. – И, склонившись к его уху, добавил: – Он не должен войти в Рим, иначе это обернется бедствием для всех нас.

– Клавдилла поедет с нами?

– Ты и шагу без нее не можешь ступить? Забыл, что вы затеяли развод?

Калигула не успел ничего возразить Макрону, как в атриум вбежала Юния. Волосы ее были в беспорядке, домашняя туника сползла, обнажив плечи, ремешки желтых сандалий волочились по полу – все выдавало сильное беспокойство.

– Невий, ты уже знаешь, что случилось? Я собираюсь сегодня же вернуться к отцу. Поздно! Ах как поздно!

В волнении, забывшись, она подбежала к Макрону и крепко обняла его, будто ища защиты в его медвежьих объятиях. Не веря этому счастью, он ласково погладил ее лунные локоны и нежно поцеловал Юнию на глазах у изумленного Калигулы. Но Клавдилла, уже опомнившись, холодно отстранилась от Макрона и подошла со словами к мужу:

– Невий мне как отец, я люблю его всей душой, ведь он один способен защитить нас. Слышала, вы собираетесь выехать навстречу императору, так не медлите. Я еду вместе с отцом немедля.

И хотя Макрон был разочарован, что возлюбленная назвала его отцом, но все-таки, поймав ее нежный взгляд, смирился, счастливый и гордый тем, что у него она искала защиты в этот тревожный миг. Как плохо понимал он ее коварное черное сердце!

Они встретили цезаря вечером. Он со свитой остановился на ночлег на своей роскошной вилле, расположенной на седьмой миле Аппиевой дороги. Оттуда уже виднелись городские стены.

Вечером Тиберий давал великолепный обед в честь своего возвращения.

Многие сенаторы и всадники выехали навстречу принцепсу, и обширный триклиний был переполнен. Марк Юний с дочерью и женой уже возлежал по правую руку от Тиберия. Легкие танцовщицы кружились меж столами, рекой лились благовония и дорогие вина, блюда были отменными. Тиберий благосклонно принимал приветствия от прибывающих гостей, пожелания долгой жизни, без конца отвечал на вопросы о здравии, изредка кидая изучающие взгляды на Клавдиллу. Лицо ее отца лучилось неподдельной радостью, он уже был порядком пьян, без устали поднимая чашу за чашей во славу своего императора; его молоденькая жена хмурилась и потихоньку толкала его кулачком в жирный бок. Юния казалась безмятежной, и Тиберий, любуясь ее прекрасным лицом, забывал, что еще недавно чувствовал в ней своего врага. Ни одна присутствующая на пиру матрона не могла соперничать с ней – так прекрасны были черные миндалевидные глаза, точеный носик и алые, красиво очерченные губы, вечная таинственная усмешка, которая не давала Тиберию покоя.

Он не сдержал горькой улыбки, заметив, как она невольно вздрогнула, едва объявили о приезде Гая Цезаря и префекта претория. Впервые за много лет он ощутил в своей душе чувство жалости к жертве, представив эту красавицу в руках палача. Но за все приходится платить! Юния сделала рискованную ставку и проиграла. Но пусть пока наслаждается мнимым величием! Забавляясь, он повелительным жестом указал Макрону и Калигуле на ложа по левую руку, приготовленные для них заранее. Он еще подумает, оставить ли в живых префекта претория, но участь Гая и Юнии уже решена. Завтра! Завтра он вступит в Вечный город и одним махом разделается с этим нелепым заговором.

Император перехватил быстрый взгляд Клавдиллы, посланный Гаю. Виновна! И тут же заметил, как с яростной ревностью посмотрел на нее Макрон. И он виновен! Сомнений в его дальнейшей судьбе император уже не испытывал! Префекту претория достаточно будет послать кинжал! Рука его не дрогнет, едва он поймет, что изобличен в недостойной связи с изменницей.

Авл Вителлий затянул хвалебную песнь цезарю красивым звучным голосом, многие принялись подпевать ему, подняв чаши, полные вина. Но цезарь не слышал поющих, погруженный в свои думы, не в силах оторвать взора от прекрасного лица сидящей рядом Венеры.

Неожиданно Юния, разгоряченная вином, подхватила торжественный припев и обернулась к Тиберию. То, что она внезапно уловила в его взгляде, заставило слова замереть хладным комком в горле, а сердце мучительно и больно сжаться. Если бы не толкнувший ее нечаянно Силан, она бы так и смотрела на Тиберия с немым ужасом в дивных глазах, но отец неловко опрокинул серебряную чашу, и вино хлынуло на белую столу девушки. Опомнившись, она резко отвернулась и покинула ложе.

Тиберий проводил ее взглядом до выхода из триклиния, но, когда посмотрел на стол, увидел, что и место Калигулы пустует. Он опять усмехнулся.

Гай догнал Юнию у входа в кубикулу и нежно обнял:

– Приветствую тебя, моя божественная возлюбленная!

И сразу почувствовал, как дрожат ее плечи.

– Что так расстроило тебя, моя звездочка? Испорченную столу можно сменить на новую.

Она повернула к нему лицо, и он вздрогнул, увидев знакомый лик Мегеры.

– Что ты? Что испугало тебя?

Он и сам уже начал дрожать, будто в приступе лихорадки.

– Мне кажется, Тиберий подозревает о заговоре. Я прочла в его взгляде наш смертный приговор. Кто-то из нас троих предатель.

Гай побледнел.

– Это мог быть только Макрон, – твердо сказал он. – Он мстит тебе за то, что ты не ответила на его чувства.

– Нет. – Юния покачала головой и продолжила, немного подумав: – Я думаю, ты виноват в этом.

– Я?! – Руки Калигулы стиснули ее хрупкие плечи.

– Ты уехал раньше положенного времени. Ты же знал, что он приказал нам развестись. Куда подевалось письмо Друзиллы?