Читать книгу - "Пестрые истории - Иштван Рат-Вег"

Едва доктор Грехэм предал гласности это сообщение, как богатые и способные купить за дорого любое удовольствие англичане валом повалили к нему; так что редкая ночь проходила без того, чтобы пара персон не спала бы на том ложе. Владея тьмой сокровищ, англичане, могущие спустить в один вечер сто и более стерлингов, так им пятьдесят стерлингов все одно, что пятьдесят крейцеров. После того как врач Грехэм за три года свои расходы многократно возвернул, это свое изготовление вместе с музыкальными устройствами, кои сами по себе всю ночь музицировали, и дражайшие ароматы вдувающими цилиндерами продал одному богатому аглицкому господину, а сам возвернулся на родину, нагруженный великими деньгами».

Сборник всякой всячины, естественно, не говорит о том, что «Magnetico electric» принимал не столько супружеские пары, сколько разные прочие пары, а с разорительной роскошью оборудованное лечебное заведение было не что иное, как страшно дорогое место свиданий.

Ну а «нагруженность большими деньгами» выглядела не совсем так, хотя Грехэм действительно заработал очень много, но в конце концов и его настиг общий для всех шарлатанов рок: появились другие, более модные, то есть более изобретательные знахари, и вытеснили его с рынка, так что в девяностые годы он, совершенно обнищав, умер где-то в окрестностях Глазго.

Необыкновенные люди

Милон Кротонский

0 самом известном спортсмене в истории атлетики достоверно известно лишь то, что он жил в VI веке до н. э. и шесть раз завоевывал венок Олимпийских игр. Возможно также, правда и то, что он принимал участие в войнах с Сибарисом^[174], одетый на манер Геракла: с львиной шкурой через плечо, с огромной дубиной-палицей в руках шел на врага.

Меньше верится в его номер, который он якобы демонстрировал, перевязывая голову веревкой и задерживая вдох так, что набухавшие при этом вены разрывали веревку.

Если сжимал руку в кулак, отставляя при этом согнутый мизинец, то человеческих сил не хватало, чтобы этот мизинец выпрямить. А если брал в кулак апельсин, то, как бы ни сжимали этот кулак, апельсин в нем оставался целым.

Плиний тоже, упоминая о нем, кратко сообщает, что из положения «стоя» его никто не мог сдвинуть с места. Другие писатели усложнили номер, ставя Милона на диск, смазанный маслом, с которого его тоже невозможно было сдвинуть.

Ни с чем не сообразуется и самый известный трюк великого атлета. Будто бы на каких-то олимпийских играх случилось, что он на стадионе, обхватив рукой четырехлетнего вола, одним ударом кулака прикончил его и в тот же день целиком съел.

Обхватил — это еще куда ни шло, но то, что съел, — этого мы проглотить не в силах.

Вес четырехлетнего вола, по крайней мере, три центнера. Если взять в расчет только мясо для жарки, к которому надо прибавить еще и соответствующее количество хлеба, то получим такую ужасающую гору еды, принять которую понадобился бы желудок кита. А к этому еще надо добавить то количество вина, которым пришлось бы запивать эту мясную тушу.

Вся эта история — достойный внимания пример людского легковерия. Сколько веков пробегала она кругами на стадионе Времени, во скольких кабинетах скольких ученых, переписчиков рукописей осталась нетронутой сказка, и не нашлось никого, кто бы развенчал ее.

Даже самую смерть Милона молва окружила сказочным покровом. Шел-де он по лесу, увидел дуб, ствол которого хотели было расщепить вбитыми в него клиньями. Работу забросили вместе с клиньями, оставшимися в стволе дуба. Милон повыдергивал их и хотел голыми руками расщепить дерево. Но он уже был не тем поедающим волов атлетом, мускулы были уже не те: щель в стволе сомкнулась и так прищемила его руку, что он не смог ее выдернуть. В лесу он был один, понапрасну звал на помощь, только привлек криками диких зверей, они пришли стаями и съели беззащитного человека.

Еще два олимпийских чемпиона

О другом знаменнтом атлете упоминает Павсаний из Малой Азии^[175] в своих путевых записках 160–174 гг. н. э. Во время посещения Олимпии он еще видел там колоссальную статую атлета Полидама. О нем ходила молва, что на горе Олимп он голыми руками убил дикого льва, а одного быка он, правда, не убил, но так ухватил его за заднюю ногу, что бык не мог пошевельнуться, словно был замотан в попону. Его он тоже прикончил — так, для пробы сил. Пил раз с друзьями в корчме, когда свод потолка начал трескаться, все убежали, а он остался и хотел руками поддержать рушащийся свод. Но не рассчитал, потолок обвалился, и полетевшие обломки размозжили ему голову.

Тот же Павсаний рассказывает и об атлете Теагене, которым тоже был непобедимым героем арены: он получил 1 200 венков победителя, и еще при жизни ему поставили памятник. После его смерти один его побежденный противник глубокой ночью подобрался к статуе и в бессильной злобе принялся стегать ее кнутом. Статуе наконец надоело это унижение, она повалилось на обидчика и погребла его под собой.

Цезарь и циркач

Жуткая, должно быть, была длань у Гая Юлия Вера Максимина, который из мальчишки-подпаска пробился в императоры Рима. Большой палец руки у него был так толст, что он вместо перстня натягивал на него браслет жены. Если он одним пальцем стукал кого-нибудь, тому казалось, что его ударили палкой. Пальцами растирал камни в порошок, раз был замечен в том, что ударом кулака расшиб лошади нижнюю челюсть.

Мало известно о том, как древнеримские атлеты мерялись силами. Плиний сообщает только о двух профессиональных тяжеловесах (VI, 19). Одного звали Фусий, его показательный номер состоял в том, что он к каждой ноге привязывал гири весом по сто фунтов, столько же поднимал руками, а две гири по двести фунтов клал на плечи. Римские фунты в пересчете на современные меры веса составляют 100 фунтов — примерно 32 килограмма, то есть всего получается около двух с половиной центнеров. Приходится принимать на веру, что с этим грузом он еще и взбирался на лестницу.

Плиния это ничуть не удивляет, — как он говорит, — сам своими глазами видел в театре такого силача: на нем был свинцовый панцирь весом в пятьсот фунтов, столько же весили его свинцовые сапоги, и он с этим грузом, то есть более трех центнеров, еще обошел весь просцениум.