Читать книгу - "Алиенора Аквитанская. Непокорная королева - Жан Флори"

Однако критика, которой подвергается первый аспект рассматриваемой нами гипотезы, более обоснована, ибо она выявляет ее слабые места. Одним из таких мест, например, является точка зрения, разделяемая Ритой Лежен. Исследовательница, видевшая в Алиеноре королеву, окружавшую себя на куртуазный лад представителями второго поколения окситанских трубадуров, выдвинула бездоказательное предположение о том, что супруга Генриха II оказала денежную поддержку не только Васу с его «Романом о Бруте», но и Иордану Фантозму с его «Хроникой», желая возвеличить славное имя своего мужа. Более того, при ее денежной поддержке, по мнению автора, были созданы «Роман о Трое», «Роман о Фивах» и «Роман об Энее». Она утверждала также (опять же не имея на то доказательств), что лэ Марии Французской, явно посвященные королю (возможно, Генриху II), были заказаны Алиенорой. Сегодня эту точку зрения почти никто не разделяет, даже несмотря на то, что в недавнем времени вновь обрела сторонников гипотеза о возможном влиянии Алиеноры на Марию Французскую^[806]. Правда, некоторые ученые пошли еще дальше, чем Р. Лежен, превратив Алиенору в настоящего «патрона» всего цикла Псевдо-Мапа («История о священном Граале», «Мерлин», «Ланселот», «Поиск и смерть Артура»), который, как полагают современные исследователи, был сложен в период с 1200 по 1230 гг., без предполагаемого участия королевы и даже без самого Вальтера Мапа^[807].

Рето Беццола, полностью поддерживая гипотезу о покровительстве Алиеноры, уже в 1963 г. не соглашался со многими из таких «приписок», считая их гипотетическими^[808]. Еще большую осторожность в этом отношении проявила в 1979 г. Д. Б. Тисон, предложив четкое определение понятия «покровительство»^[809]. По ее мнению, одного упоминания о том, что произведение посвящено тому или иному человеку, еще недостаточно для доказательства того, что упомянутый человек его патронировал. Чтобы быть в этом уверенным, необходимо опираться на совокупность конвергентных показателей, таких как посвящение, упоминание о вознаграждении, похвала покровителю, эпилог, подношение оригинала рукописи предполагаемому патрону или утверждение автора о том, что к нему обратились с настоятельной просьбой написать это произведение. Следуя этим критериям, исследователь останавливает свое внимание лишь на четырех историографических трудах, составленных на народной латыни по просьбе англо-нормандского двора. Первый из них — «История англов», составленная примерно в 1135 г. Жоффруа Гаймаром; второй — «Роман о Бруте» Васа, написанный приблизительно в 1155 г. под королевским покровительством, оригинал которого, согласно Лайамону, был преподнесен Алиеноре. Этот факт, замечает Д. Тисон, вовсе не подтверждает гипотезу Р. Лежен о том, что роман этот был написан по заказу Алиеноры, тем более что в ту пору королева, как кажется, не проявляла особого интереса к историческим произведениям. Его заказчиком являлся, скорее всего, сам Генрих II, нуждавшийся в подобном «пропагандистском» шедевре. Переводя на местный язык «Историю бриттов» Гальфрида Монмутского, Роберт Вас, действительно, распространял идеологию, принятую двором Плантагенета. Артур и Карл Великий в умах просвещенных людей отныне становились авторитетными основателями враждующих родов, Плантагенетов и Капетингов^[810]. С подачи Васа Артур воплотил в себе идеальные черты куртуазного короля-рыцаря, ставшего образцом для Генриха II и его окружения.

У нас нет каких-либо свидетельств, позволяющих утверждать то, что Алиенора «покровительствовала» третьему произведению, на которое обратила внимание Д. Б. Тисон. Речь идет о «Роллоне» Васа, начатом в 1160 г., очевидно, по просьбе короля Генриха II, который вознаградил сочинителя за его труд, на что не единожды указывал сам автор романа. В период между 1165 и 1169 гг. король предоставил этому «начитанному клирику», находившемуся при англо-нормандском дворе с 1135 г., доход с церковного имущества в Байё^[811]. Спустя некоторое время, однако, Генрих II велел переделать и закончить роман, поручив это Бенедиктом де Сен-Мору, о чем свидетельствуют оба автора. Такое решение вряд ли было связано с замедленным композиционным ритмом произведения Васа или, как утверждает Р. Лежен, с его явным предубеждением против Алиеноры во время ее мятежа в 1173 г., участь которой он в полной мере разделил в 1174 г.; ничто не позволяет нам думать таким образом. Без сомнения, подобное королевское решение было вызвано поисками действенных методов распространения «массовой информации». Не вытеснил ли «новый» стиль Бенедиктом де Сен-Мора, как полагают некоторые, писательскую манеру Васа, казавшуюся слишком лаконичной и строгой? Не оказался ли он более удобным для осуществления пропагандистских замыслов короля?^[812]

Наиболее вероятной причиной, на наш взгляд, является причина идеологического порядка, что убедительно доказал Ж. Гутеброз^[813]: возможно, у Васа не было намерения провозглашать королевский примат Плантагенета над церковными властями. Путем историографической пропаганды Генрих, действительно, хотел утвердить свою власть, базируя ее на «исторических» примерах, подчеркивающих мысль о том, что король — это избранник Бога, существо священное, чья власть над народом превыше власти духовенства. Эти амбиции проявились тогда, когда Генрих поставил во главе английского духовенства своего канцлера и друга Фому Бекета. Идеологическое возвеличивание династии Плантагенетов, как замечает Э. Бозоки, сопровождалось почитанием определенных святых и их реликвий, а также признанием небесного покровительства^[814]. Однако Вас не оправдал ожиданий короля в том идеологическом предприятии, которое было направлено на прославление «святости» королевской власти. Как и другие бдительные клирики, обеспокоенные развитием подобной стратегии, он не хотел принимать участия в разработке системы династического прославления, нацеленной на то, чтобы подчинить духовенство власти короля. Такова причина опалы Васа, которая могла — что, правда, не доказано, — сблизить его с Алиенорой после 1174 г.