Читать книгу - "Мария Стюарт - Родерик Грэм"

В Стирлинге планировали отправить Марию Стюарт сначала в Хайленд, где «до нее невозможно будет добраться», затем в собор в Данкелде, где теперь епископом был брат Аррана. Хартфорд находился уже в шести милях от Стирлинга, когда ему пришлось повернуть обратно из-за нехватки времени. Он и его люди «отослали домой добычу и пушечные ядра, а сами вернулись в Англию пешком, через шотландскую территорию, сжигая селения, крепости и города на своем пути, потеряв едва ли 40 человек». Хартфорд упомянул разрушение аббатств Келсо, Джедбург, Джайбург и Мелроуз, 7 монастырей, 16 замков, 5 городков, 253 деревень, 13 мельниц и 3 госпиталя. Его армия убила в сражении 192 шотландца, взяла в плен 816 человек и увела с собой в качестве добычи 10 386 голов рогатого скота, 12 240 овец и 200 коз, а также захватила 850 боллов^[17] пшеницы. Во всех городах мирное население было вырезано. Харфорду было выдано строгое предписание, потому что Генрих планировал вторжение во Францию с целью захватить Булонь, и теперь Хартфорд отправился на юг, чтобы присоединиться к готовившейся к высадке армии.

Вторжение Хартфорда для Шотландии стало катастрофой. Однако одним из его результатов явилось укрепление позиций тех шотландцев, которые считали, что Мария должна выйти замуж во Франции. Франциск обещал помощь, а власть Марии де Гиз усилилась с падением Аррана. Теперь она заседала в совете, и было ясно: отныне именно она будет выбирать мужа для дочери.

Хартфорд помог Генриху VIII отвоевать Булонь у Франциска I, а затем вернулся в Шотландию в феврале 1545 года и снова занялся резней и грабежами в Пограничном крае. Но когда он 27 февраля встретил шотландскую армию у Анкрум Мур, она больше не находилась под единоличным командованием ни на что не способного Аррана. Шотландские силы были переданы в руки более талантливого графа Энгуса, и впервые за всю свою военную карьеру Хартфорд был обращен в бегство.

Обе стороны перевели дыхание и на протяжении года занимались заключением союзов и пополнением казны перед неизбежным возобновлением военных действий. Мария Стюарт по-прежнему проводила свое золотое детство в безопасности замка Стирлинг. Там она начала говорить на шотландском наречии своих нянек. При дворе, однако, в соответствии со вкусами Марии де Гиз преобладала французская мода. Она признавала нормальной частью жизни регулярное посещение мессы, а также формальное почтение со стороны аристократов. Если бы можно было брать девочку в поездки в окрестности Стирлинга, она, возможно, приобрела бы представление о жизни вне двора. Однако меры безопасности делали это невозможным, а няньки, обожавшие вверенную им юную королеву, всячески старались компенсировать ей замкнутое существование. Мария Стюарт не подозревала о событиях, разворачивавшихся в Восточном Лотиане.

Ночью 16 января 1546 года солдаты графа Босуэлла, действовавшие по приказу кардинала Битона, арестовали несколько человек в Ормистоне, деревне неподалеку от Хаддингтона. Многочисленные любовные похождения Босуэлла привели к тому, что он лишился благосклонности Марии де Гиз, но старания помочь католическому делу восстановили его утраченные позиции при дворе. Целью кардинала был Джордж Уишарт, протестантский реформатор, находивший сторонников везде, где проповедовал. Уишарт находился под охраной своего «меченосца» Джона Нокса. Нокс, выпускник Сент-Эндрюсского университета и рукоположенный священник, был обращен в протестантизм Уишартом и стал членом постоянно увеличивавшейся группы протестантов-вероотступников.

Арестованного Уишарта доставили в Сент-Эндрюс — остальным позволили «сбежать» — и предали суду. Он, конечно, был признан виновным, и 18 февраля 1546 года кардинал совершил колоссальную ошибку, приказав сжечь Уишарта на костре у стен замка. Костер был столь «удачно» размещен, что кардинал мог наблюдать за мучениями Уишарта, не вставая с подушек и наслаждаясь обедом и вином.

Ошибка стала очевидной три месяца спустя, ранним утром 29 мая, когда в замок проникли пять человек, чьи разногласия с Битоном носили политический, а не религиозный характер. В замке шли ремонтные работы, и рабочие беспрепятственно входили и выходили, так что злоумышленники с легкостью проникли внутрь, сбросили привратника в ров и едва не столкнулись с любовницей Битона Мэрион Огилви, выходившей из замка после ночи, которую она и кардинал провели «за счетами». Битон теперь «отдыхал… согласно законам природы». Проникнув внутрь, заговорщики впустили еще шестнадцать человек, взломали дверь в комнату кардинала и, невзирая на его мольбы: «Стыдитесь! Я священник!» — закололи его. Чтобы обеспечить своему деянию внимание народа, они повесили тело кардинала за ноги на стене замка. Там над ним надругались горожане. «Некий человек по имени Гутри помочился ему в рот». Ожидая неизбежных карательных мер, убийцы укрылись в замке и подготовились к осаде.

Генрих VIII ликовал, и в течение некоторого времени сохранялось неверное представление о том, что убийцы — теперь их именовали «кастильцами»^[18] — действовали по его приказу. Не стоит и говорит, что Арран колебался. Это и неудивительно, учитывая, что его сын находился в замке и был захвачен в плен; «кастильцам» было дано время просить о помощи Генриха. Тот только что заключил мир с Францией после захвата Булони и знал, что вмешательство в шотландские дела может поставить под угрозу это соглашение. Но в данном случае Генриха приглашали вторгнуться в Шотландию как освободителя, а Сент-Эндрюс был отличными воротами. Все это было весьма соблазнительно. Однако 28 января 1547 года, так ничего и не решив, он умер, оставив королевство больному сыну, ставшему королем Эдуардом VI, и протектору — графу Хартфорду, недавно получившему титул герцога Сомерсета.

Едва в Шотландии успели переварить новость о перемене власти в Англии, пришли известия из Франции: Франциск I умер и королем стал его сын Генрих II. Генрих II никогда не был в хороших отношениях с отцом. Говорят, что, когда любовница Франциска Анна де Писсле, герцогиня д’Этапм, услышала новость о его смерти, она тут же упала в обморок. Однако у Генриха были прекрасные отношения с партией Гизов, и он поддерживал идею выдать Марию Стюарт замуж за своего сына, теперь ставшего дофином. Французский король подтвердил свои добрые намерения по отношению к Шотландии, послав в Сент-Эндрюс флот под командованием Леона Строцци. Пока Арран медлил, Строцци действовал, подвергнув замок обстрелу из пушек, принудив его к сдаче и взяв «кастильцев» в плен 29 июля 1547 года. Он освободил сына Аррана, предложил выкупить знатных дворян, а остальных «кастильцев», включая Нокса, обрек на медленную смерть, отправив рабами на галеры. Опасный прилив отхлынул от берегов Шотландии, и Мария де Гиз могла поздравить себя с тем, что все это время поддерживала планы французского брака.

27 августа 1547 года в Берик прибыл Сомерсет с новой армией, чтобы закончить то, что он не смог сделать двумя годами раньше: «привести в исполнение добрые планы брака… сделать ее, королеву вашего королевства, королевой обоих королевств». Вслух при этом не проговаривалось, но подразумевалось, что даже если Мария, возможно, и станет королевой Англии, Эдуард уж точно станет королем Шотландии.