Читать книгу - "Камикадзе. "Божественный ветер" в истории Японии - Александр Спеваковский"

Помимо этого, людей, приготовившихся стать смертниками, постигло еще одно потрясение. Роспуск армии, запрет американским командованием милитаристской пропаганды и осуждение милитаризма, а, главное, лишение камикадзе славы, почета и их особого превознесения и почитания в последние месяцы войны, в моральном отношении сильно травмировали выживших бойцов самоубийственных сил. Из героев они превратились чуть ли не в париев, и даже спустя много лет после окончания войны несостоявшиеся камикадзе, рассказывая свои истории, часто не хотели, чтобы их имена были упомянуты в печати.

В послевоенное время Мисима Юкио, считая такое отношение к воинам специальных сил незаслуженным, писал: «Подвиги камикадзе называют самой бесчеловечной стратегией атаки, и поэтому имена этих парней покрыты позором». После поражения бывшие деятели флота и армии Японии, а также гражданское общество, не без усилий оккупировавших страну американцев, действительно стали считать тактику особой войны жестокой и несправедливой. Камикадзе подверглись нападкам и за рубежом. Какие только названия не давали бойцам самоубийственных подразделений! Их называли фанатиками, одноразовыми механизмами, недозволенными и нечестными методами уничтожающими жизнь. Но они были лишь исполнителями, а не организаторами этого кошмара. Камикадзе были виноваты не больше других жителей империи, вслух или молчаливо одобрявших войну, активно или пассивно участвовавших в ней, не больше, чем вся нация, зараженная бациллами войны. Они выполняли свой долг граждан тоталитарного государства, от которого уклониться, как и другие японские солдаты и матросы, убитые или оставшиеся в живых, не могли. Виноваты были те, кто развязал войну, считал, что нет альтернативы всеобщему использованию самоубийственных атак, и послал их умирать.

Война — это всегда тысячи, сотни тысяч или миллионы погибших. Вдвойне преступны посылавшие в войне на Тихом океане людей на бесполезную гибель, бросая их в непродуманные боевые операции, надеясь на высшие силы, внушая, что воинственный дух способен победить все. Молодые, неопытные и плохо обученные военнослужащие, становясь бойцами подразделений камикадзе, часто шли на смерть на устарелой, неисправной и конструктивно недоработанной технике, не соответствующей грандиозному предназначению отрядов специального назначения.

Трагизм появления особых отрядов на сцене военных действий заключался в тупике, из которого в конце войны у японского гражданского и военного руководства, служившего монополистическому капиталу, выхода не было. Чтобы спасти себя и остаться у власти, оно пыталось добиться от противоборствующей стороны хоть какого-то мира. Милитаристские правители Японии, стараясь уйти от развязки, с успехом воспользовались самурайскими традициями народа, веками подвергавшегося военизации. Пропаганда перенесла их из средневековья в XX век, соединила национальную религию японцев с выдуманным государственным синтоизмом, воспользовалась особым отношением к императору людей, почитавших его и его предков во все периоды истории страны.

^{Город Токио после войны}

^{Фотография. 10 сентября 1945}

При затянувшемся феодализме и слабом развитии демократических идей и убеждений не трудно было военные ценности преобразовать в милитаризм буржуазно-монархического государства. Сильная армия и флот были залогом того, что Япония не станет в Азии добычей других империалистических хищников. Но страна сама стала одним из таких хищников. Победы японцев в войнах, захват ими новых колониальных владений, дающих прибыль японскому капиталу, идейно сблизили верхи и низы японского общества, а пропаганда убедила жителей Японии, что эти войны справедливы. Польза от этих войн для народа выражалась во вполне конкретных вещах — бензин для машин, товары широкого потребления и продовольствие, сырье для промышленности из захваченных стран. Когда в противостоянии произошел перелом, и Японская империя стала проигрывать сражение за сражением, а американские бомбардировки начали систематически уничтожать ее города и население, японцам не трудно было внушить, что враг хочет их полностью уничтожить. Поэтому нет ничего удивительного в появлении множества добровольцев-камикадзе, желавших защитить свою страну, строй и японский образ жизни, хотя эта добровольность была основана на коллективизме японцев. И цель военнослужащих, решивших отдать свои жизни ради спасения родины, народа, своих родных и близких, можно считать благородной. Способ борьбы здесь не имеет значения. Ведь американцы, в конечном счете, применили атомную бомбу!

^{Первые ворота храмового комплекса Ясукуни}

^{Фотография автора}

После войны у японского народа появилась возможность разобраться в несчастьях военных лет, чтобы не идти по пути, не отвечающему интересам японцев. Идеи милитаристской и религиозной пропаганды, внушенные людям, были настолько сильны, что даже сейчас, спустя десятилетия с момента окончания войны на Тихом океане, некоторые из доживших до наших дней бывших камикадзе, не успевших погибнуть за императора в связи с прекращением боевых действий, сожалеют об этом. Они заявляют, что и теперь стали бы смертниками и отдали свою жизнь без колебаний, если бы это понадобилось. Эти люди, как и адмирал Ониси незадолго до своей смерти, считали и считают, что жертвы, принесенные камикадзе, были прекрасным примером для народа, как нужно отдавать свою жизнь за императора, что именно добровольное самопожертвование и патриотизм спасли честь и величие Японии. Естественно, что не все выжившие камикадзе желали непременно расстаться со своей жизнью в конце войны. Некоторые из них радовались несостоявшимся последним вылетам и считали завершение кровопролития счастьем для себя.

^{Памятник «Слезы матери»}

^{Фотография автора}

Проигрыш в войне подтолкнул многих японцев к переосмыслению «ценностей», навязывавшихся им в течение всех лет строительства «Великой Японии» и войны в Азии и на Тихом океане. Именно благодаря крушению прежних идеалов в стране появились демократические организации и миролюбивые силы.

Память о погибших камикадзе, как и обо всех солдатах, матросах и их командирах, убитых во время войн, после их смерти увековечена в главном военном храме Ясукуни, который стал общей символической могилой павших героев, местом прибежища мужественных душ тех, кто погиб на войне. Около 2 500 000 человек, молодых и старых, мужчин и женщин, почитаются в настоящее время в святыне. Причем каждый год число имен в списках храма увеличивается за счет тех погибших и пропавших без вести, кто не был учтен раньше и выявлен только сейчас. Их фамилии, места рождений, а также даты и места гибели и сражений аккуратно занесены в специальные регистры.