Читать книгу - "Оскал смерти. 1941 год на Восточном фронте - Генрих Хаапе"

Однако за несколько дней до того, как мы с маленьким Беккером вознамерились воплотить этот план в действительность, начали происходить гораздо более существенные события. Вокруг Малахово стали разворачиваться тяжелые кровопролитные бои, в результате которых судьба Ржева, да и каждого немецкого солдата в этом секторе повисла на волоске: Красная Армия совершала масштабный обходной маневр на окружение с запада и других направлений и уже захватила нашу жизненно важную коммуникацию — железнодорожное сообщение между Вязьмой и Ржевом — в районе Сычовки.

Итак, русские постепенно окружали нас, а над Малахово разразился тем временем сильнейший снегопад. Вдобавок к этому с северо-востока на нас ринулись ужасные снежные бури, блокировавшие все дороги и обездвижившие вообще все вокруг. Наши запряженные лошадьми снегоочистительные плуги не справлялись с этим невероятным количеством снега, и практически все наши солдаты с утра до вечера расчищали лопатами дороги, по которым нам подвозились боеприпасы и продовольствие. 22 января, когда фронт вокруг Малахово опять засверкал и зарокотал взрывами, из штаба дивизии пришло сообщение о том, что положение вокруг Ржева приняло крайне критический характер. Теперь командиром нашей дивизии был генерал Гроссманн, сменивший на этой должности Аулеба в ходе отступления от Москвы. Внешне Гроссманн совершенно не соответствовал своему громкому имени — это был довольно низкорослый, но вместе с тем чрезвычайно энергичный человек.

На следующий день новости были еще того хуже. Семь русских армий под предводительством маршала Жукова стремительно сминали нашу линию обороны с очевидным намерением завершить окружение осажденных германских войск в районе Ржева. Противостоя остатками своих сил этому невероятному натиску, наша 86-я дивизия продолжала оборонять железнодорожное сообщение между Вязьмой и Ржевом, уже захваченное на некоторых участках русскими. Гридино представляло собой самый северо-восточный бастион немецкой линии обороны. На карте это выглядело как вызывающе оттопыренный палец, раз за разом яростно атакуемый русскими. Казалось, что так долго удерживать Гридино просто нереально. Но генерал Модель, сменивший Штраусса на должности командующего 9-й армией, был человеком не только чрезвычайно решительным, но и на удивление изобретательным. Для начала он издал общий по 9-й армии приказ, гласящий о том, что врагу не должно быть уступлено ни одного метра земли, за что приказывалось сражаться до самой последней капли крови самого последнего солдата. Затем он организовал контратаки всесокрушающему натиску русских с применением «временных противотанковых подразделений» — наскоро сформированных отрядов, оснащенных противотанковыми артиллерийскими орудиями, всеми имеющимися в распоряжении зенитными орудиями, ну и, разумеется, всеми остальными видами огнестрельного оружия. Эти отряды бросались на врага с конкретной целью: полностью освободить от него железную дорогу на Вязьму — единственное оставшееся у нас к тому времени наземное сообщение с родиной. Если бы мы лишились этой жизненно важной для нас коммуникации, 600 000 германских солдат и офицеров оказались бы в окончательно замкнувшемся вокруг них стальном кольце русских. Мы, конечно, продолжали бы сражаться до последнего, пока у нас не иссякли бы все боеприпасы и продовольствие, а дальше — неизбежный конец.

25 января случилось вдруг чудо. Для поддержания морально-боевого духа личного состава 6-й дивизии в Малахово из Биельфельда прибыли потрясающие подарки.

Это были праздничные угощения, отправленные нам Райнекингом — нацистским крейслейтером этой области, который раньше был приписан ко 2-му батальону 18-го пехотного полка в качестве рядового солдата. Еще перед самым финальным ударом по Москве он был переведен в Германию на партийную работу, а теперь не без некоторой льстивости засыпал нас невообразимым количеством сигарет, сигар, ликеров и натуральных немолотых кофейных зерен.

— Приговоренным всегда дают хорошенько набить себе утробу перед самой смертью, — угрюмо прокомментировал это Вольпиус.

Но теперь, когда мы как следует передегустировали все ликеры, а на огне закипал самый что ни на есть настоящий кофе, мы почувствовали в себе гораздо меньше готовности к пусть и геройской, но все же гибели. Во многих посылках было даже порядочное количество штайнхегера — излюбленного напитка вестфальцев и липперляндцев.

— Если до нас дошли кофе и выпивка, то дойдут и боеприпасы, — оптимистично резюмировал Ноак.

В тот вечер все мы так основательно набрались, что положение вокруг Ржева стало представляться нам почти в розовых тонах.

Видимо, для того, чтобы наполнить чашу нашего счастья до краев, фронт вокруг Малахово заметно поутих. Ноак даже пошутил по поводу того, что русские, будучи сами большими любителями выпить и повеселиться, великодушно решили оставить нас разочек в покое и не мешать и нашей пирушке. Оказалось, однако, что, как и раньше, они просто перебрасывали в тот момент свои войска на запад, где имели больший успех, который требовалось закрепить. Нескончаемые колонны красных обходили Гридино стороной, направляясь к тылам наших позиций у Ржева.

«Линия Кёнигсберг» была удержана. Удержана ценой огромных наших потерь, но враг так и не прорвал ее ни в одном месте, а на каждого погибшего немецкого солдата пришлось по десять погибших русских.