Читать книгу - "Просветительские идеи и революционный процесс в Северной Америке - Мария Филимонова"

Аболиционисты оставили значительный след в культурном наследии страны. Достаточно вспомнить романы Г. Бичер-Стоу и Р. Хилдрета, стихотворения и поэмы Г. Лонгфелло, Дж. Уиттьера, Дж. Р. Лоуэлла, эссе и речи Г. Торо и Эмерсона, песни и устные предания. Не менее важным является сохранение исторической памяти о них в современной Америке. Это — музеи, посвященные «подземной железной дороге», жизни и деятельности Фредерика Дугласа, Джона Брауна, а также выступления активистов «живой истории»^[1348].

Ряд событий рубежа 1830-х гг. резко активизировал антирабовладельческое движение. Это: «призыв Уокера», восстание рабов под руководством Ната Тернера^[1349] и возникновение аболиционистской печати.

В 1828 г. в негритянской газете «Freedom’s Journal», выходящей в Нью-Йорке, был опубликован доклад руководителя негритянской анти-рабовладельческой организации Дэвида Уокера, который стал основой его памфлета «Призыв Уокера… к цветным гражданам мира, но особенно к тем из них, которые находятся в Соединенных Штатах Америки». В памфлете содержался призыв с оружием в руках бороться против рабства. В 1831 г. все южные штаты потрясло известие о восстании рабов в Виргинии под предводительством Н. Тернера. Число восставших насчитывало всего 50 человек. Восстание было подавлено, 17 человек, в том числе руководитель, повешены. Однако весь Юг охватила паника, и он напоминал военный лагерь с системой пропусков, застав и ночных дозоров^[1350].

В декабре 1831 г. собралась генеральная ассамблея Виргинии, целью которой было выработать меры по предотвращению повторения подобных событий. 60 делегатов из 134 выступили за немедленное уничтожение рабства. Среди них были видные молодые политики штата: внук Т. Джефферсона — Т. Д. Рэндольф, сын председателя Верховного суда — Т. Маршалл, племянник губернатора — Дж. Макдоуэлл, сын экс-губернатора — У. Престон. В развернувшихся дебатах сторонники отмены рабства заявляли, что свобода — «естественное право человека», что несчастным является общество, в котором «труд считается позором». В их выступлениях подчеркивалось, что рабство загоняет экономику штата в плачевное состояние, поскольку его покидают свободные ремесленники и фермеры^[1351]. Ряд южных публицистов стал рьяно доказывать преимущества свободного труда по сравнению с трудом рабов, поскольку в нем присутствовали мощные стимулы личной заинтересованности. В 1837 г. появляется книга Дж. Такера «Исследование законов заработной платы, прибыли и ренты», в 1840 г. — памфлет К. М. Клея «Дайте нам свободный труд», в 1847 г. — произведение Г. Раффнера «Обращение к людям Западной Виргинии». В них доказывалась, что труд раба лишен элементов конкуренции, имеет большие издержки для плантатора, а сам тип экономики Юга обрекает его на превращение в сырьевой придаток развитых стран^[1352].

Сторонникам рабства, вначале не сумевшим дать отпор политикам, выступающим за его отмену, пришлось искать убедительные аргументы в пользу его сохранения. Джеймс Браун доказывал, что освобождение рабов практически не осуществимо, поскольку негры не приспособлены к свободному существованию. «Я утверждаю, — говорил он, — что счастье раба не требует его освобождения. Условия его жизни намного лучше условий жизни 4/5 человечества. Рабы имеют больше удобств, чем крестьяне большинства стран Европы… Рабу нет необходимости думать о будущем. Если его хозяин разорится и не сможет кормить его, он будет продан тому, кто будет в состоянии это делать. Его жизнь находится под защитой закона. Общественное мнение, интересы его собственного хозяина защищают раба от жестокого и оскорбительного обращения». Итог голосования в генеральной ассамблее Виргинии в 1831 г. был: за сохранение рабства — 65, за его отмену — 58. В газете «Constitutional Whig» было опубликовано письмо плантатора, который радовался тому, что у ассамблеи хватило здравого смысла не поддаться на агитацию аболиционистов. «Мы хотим, — говорилось в письме, — чтобы одна истина была бы понята и усвоена: что конституция этого штата сделала Тома, Дика и Гарри собственностью… и мы намерены обладать ею, даже если она является злом и проклятием»^[1353].

По существу виргинские дебаты стали последним обсуждением проблемы рабства на Юге, так как с этих пор в южной пропаганде возобладало единственное направление, сконцентрированное на защиту и прославление особого института. «Было время, когда Юг не имел ни мыслей, ни мнений относительно самого себя, — заявлял один из главных идеологов южан Джордж Фицхью (1806–1881). — Тогда он находился позади всех христианских стран, допуская, что его социальная структура. несправедлива и уродлива и он должен за нее извиняться. Теперь он настроен идти впереди других в отстаивании своих интересов, и в то время как другие страны отменили рабство, Юг оказался достаточно мудрым и расчетливым, чтобы сохранить его»^[1354]. Аргументы рабовладельцев не отличались разнообразием. Искажая факты, они стремились представить рабство в виде благодетельной системы для негров. «De Bow’s Review» в статье «Благодеяния рабства» писала, что положение рабов лучше, чем любого другого трудящегося класса в мире. Между плантаторами и их рабами существуют отношения патернализма. «Работа на плантации является здоровой и наиболее восхитительной разновидностью ручного труда», — заявляла газета^[1355].