Читать книгу - "Иван Ефремов - Николай Смирнов"

Такое сочетание касается не всякого знания и не всякого чувства. Прочувствованное знание об истинной человеческой природе есть понимание необходимости тех или иных поступков. Люди Эры Великого Кольца (ЭВК) обладают знанием о своей природе, поэтому их альтруизм взвешен и естествен, являясь синтезом изначального биосоциального альтруизма как вынужденности и последующего торжества более древнего звериного эгоизма, нынче расцветшего наново.

Поразительно изобретение писателя — Академия Горя и Радости.

Исследование проблем горя и радости в нашем обществе натолкнулось бы на ряд противоречий. Всегда ли можно верить человеку, счастлив он или печален? Можно ли говорить о высшем и низшем счастье? Можно ли через трудности и печали пройти к счастью?

Если для человека горем будет исчезновение наркотиков и алкоголя, мыльных сериалов или эстрадной тусовки, то можно ли говорить об объективности? Прежде необходимо понять человеческую природу и радость в состоянии реализации этой природы.

Одно из центральных представлений романа — это отношение человека к труду. Невозможно планировать и осуществлять великие дела, нося в себе нелюбовь к труду и постоянное желание ускользнуть от работы. Учёт горя и радости также обязателен при принятии всех важных решений. Для этого необходимы единые критерии оценки, то есть понимание объективного характера положительных или отрицательных эмоций человека.

В конце книги, когда решается вопрос о посылке новых звёздных экспедиций, привлечённый к работе эксперт Академии Горя и Радости Эвда Наль говорит следующее: «Человеческая психика устроена так, что не приспособлена к длительному возбуждению и многократному повторению возбуждения, — это защита от быстрого износа нервной системы. Наши далёкие предки едва не погубили человечество, не считаясь с тем, что человек в своей физиологической основе требует частого отдыха. Но мы, напуганные этим, прежде слишком берегли психику, не понимая, что основным средством расключения и отдыха от впечатлений является труд. Необходима не только перемена рода занятий, но и регулярное чередование труда и отдыха. Чем тяжелее труд, тем длительнее отдых, и тогда чем труднее, тем радостнее, тем больше захвачен человек весь, полностью».

Очень важно слово «расключение». Это не «отключение», не «переключение», хотя логика повествования подсказывает родство этих понятий. В литературоведении есть термин «остранение», когда привычная ситуация описывается необычным образом, что вызывает необходимую автору задержку внимания, рождает дополнительные смыслы. Слово «расключение» взято из электромонтажной лексики и означает операцию, связывающую заказчика и потребителя через подключение определённых кабелей. Применительно к человеку это может означать глубокое понимание, осмысленность всякого усилия, диалогичности искомой истины. Счастье здесь становится процессом, а не вспышкой эйфории.

Эвда Наль говорит о научной организации труда. Мы можем с вами наблюдать в историческом развитии ещё одну диалектическую триаду: «потогонная система» на грани физического истощения в эпоху классического капитализма (до начала XX века) сменилась своим отрицанием: сильнейшей эксплуатацией интеллекта и эмоциональной сферы при минимально задействованной физической активности, что мы наблюдаем сейчас, в век информационных технологий и мгновенной связи. Грубый физический стресс сменился стрессом информационным. И тот и другой игнорируют природу человека, душевно истощают работника, попавшего в своеобразное беличье колесо.

Люди Ефремова действительно мудры, они руководствуются простой и доступной истиной о том, что человек — существо двойственное. Одна часть души устремлена в будущее, другая вечно сожалеет о прошедшем. Но… «никогда возвращение не достигает цели».

Сейчас нередки попытки отождествить духовность с церковностью. Отнюдь не в игровой форме возрождаются традиционные социальные формы со всеми устаревшими обычаями и требованиями к личности. Конечно, для подлинного развития общества это недопустимо. Большая ошибка — измерять нравственность безупречностью ритуального поведения. С другой стороны, футуристическое пренебрежение к прошлому в стиле модернизированного пролеткульта (что, например, демонстрирует трансгуманизм) — гарантия хаотического будущего.

Человек — явление в природе уникальное, стоящее над ней и вместе с тем погружённое в неё. Отсюда и его пресловутая двойственность. Он должен понимать и любить жизнь природы, только это может быть основой мечты о её переустройстве. Величие ефремовского человека — в понимании ценности истоков собственного существования. Перефразируя известную максиму Циолковского: «Земля — колыбель человечества, но нельзя же вечно жить в колыбели», можно констатировать: невозможно вечно быть подвластным истокам, но осмысленное прокладывание русла будущего без них невозможно.

Люди ЭВК живут в два-три раза дольше, чем мы. Это немногословные, чуткие люди, занятые напряжённым трудом, понимающие необходимость и важность творческой романтики. Это люди, насыщенные, словно электричеством, радостной готовностью к неожиданным испытаниям и впечатлениям. Их разговоры полны значения, они учатся понимать друг друга без слов, развивая экстрасенсорную — третью сигнальную — систему. Это люди, с детства обученные диалектической философии и потому глубоко чувствующие такое понятие, как мера. Поэтому они берегутся эйфорических восторгов и, напротив, эмоциональной зажатости, скованности тех или иных проявлений. Это дружелюбные, физически сильные и красивые люди, умеющие наслаждаться искусством и умеющие напряжённо работать.

Разумеется, основы отношений в обществе закладываются с раннего возраста. Школа в обществе Ефремова играет громадную роль для становления человека. Громадную ещё и от того, что семьи в современном смысле слова в этом обществе нет. Школы разбросаны небольшими городками по всей планете, и ученики со своими наставниками живут там постоянно. Роль учителя в такой ситуации повышается многократно: «Учитель — в его руках будущее ученика, ибо только его усилиями человек поднимается всё выше и делается всё могущественнее, выполняя самую трудную задачу преодоления самого себя, самолюбивой жадности и необузданных желаний».

Насыщенность романа педагогическими идеями чрезвычайно велика, недаром его высоко оценивал замечательный педагог Сухомлинский. Входя в ефремовскую школу, мы находим там такое же открытое нелинейное пространство, как и в остальных учреждениях. Это ярко выражается даже в мелких деталях: занятия, оказывается, происходят обыкновенно в саду под деревьями, а классы необычны хотя бы тем, что в них отсутствуют двери.

Обучение разделено на четыре цикла по четыре года, и каждый цикл школа переезжает в другое место для сохранения остроты и свежести восприятия, циклы учатся изолированно друг от друга, чтобы не раздражать детей столкновением слишком различных возрастов. Однако при этом у старших ребят обязательно есть младший подопечный для облегчения работы педагогов и формирования чувства ответственности.

Занятия в каждом цикле школы чередуются с уроками труда. Что это за уроки? Мы читаем о двух занятиях: это шлифовка оптических стёкол (представляете, каково участвовать в изготовлении телескопа!) и постройка деревянного корабля по старым технологиям с последующей экспедицией в Карфаген.