Читать книгу - "Плач к Небесам - Энн Райс"

— Несколько лет назад я попробовал объяснить тебе, чтотакое мир — не тот, из которого ты пришел, а мир, который ты можешь завоеватьсвоим голосом. Я думал, что ты прислушался к моим словам. Но ты великий певец,да, великий певец, а хочешь повернуться спиной к миру.

— В свое время, маэстро, в свое время. — В голосеТонио снова послышалась злость. — Каждый умирает в свое время, —настойчиво повторил он. — Мое отличие лишь в том, что я могу сопределенностью назвать место, где это произойдет. Я сам его выберу. Я могупоехать домой, чтобы умереть, добровольно отказавшись от жизни. В свое время.Но сейчас я живу и дышу, как любой другой.

— Тогда объясни мне, чего ты хочешь, — сказалмаэстро. — Я готов исполнить любое твое желание.

— Маэстро, мне нужен Паоло. Я хочу взять его с собой вРим. — Увидев на лице капельмейстера потрясение и неодобрение, он быстродобавил: — Я буду о нем заботиться, вы это знаете, и даже если когда-нибудь мнепридется снова отослать его к вам, он не станет хуже, оттого что пробудет этовремя со мной. И если хоть что-то может противостоять той ненависти, что ячувствую к негодяям, так поступившим со мной, то это любовь к другим людям.Любовь к Гвидо, к Паоло и к вам.

* * *

Тонио нашел Паоло в самом дальнем углу капеллы. Мальчиксидел, съежившись, на стуле, и его маленькое курносое лицо было залито слезами.Неподвижным взглядом смотрел он на дарохранительницу. Увидев, что Тониовозвращается, словно ему мало было одного прощания, Паоло, наверное,почувствовал, что его предали.

И отвернулся.

— Ты только не волнуйся и послушай меня, —поспешно сказал Тонио.

Он пригладил черные волосы мальчика и положил руку ему нашею. Она показалась ему очень хрупкой. Такой же хрупкой, как он весь. Тониовдруг почувствовал такой прилив любви к маленькому флорентийцу, что не могвымолвить ни слова. В теплом воздухе капеллы стоял запах воска и ладана, апозолоченный алтарь словно впитал в себя все солнце, проникавшее сюда пыльнымипотоками света.

— Закрой глаза и минутку помечтай, — прошепталТонио. — Ты хочешь жить в палаццо? Хочешь разъезжать в прекрасных каретахи есть с серебряных тарелок? Хочешь, чтобы пальцы у тебя были унизаныдрагоценными перстнями? Хочешь носить только шелк и атлас? Хочешь жить со мнойи Гвидо? Хочешь поехать с нами в Рим?

На лице мальчика читалось такое отчаяние, что у Тониоперехватило дыхание.

— Но это невозможно! — сдавленным голосомпроговорил Паоло.

— Это возможно, — ответил Тонио. — Возможновсе, что угодно. А еще точнее: это возможно тогда, когда ты меньше всего этогождешь.

Увидев, что на лице Паоло проступают и вера, и надежда и онпротягивает руки, чтобы обнять его, Тонио притянул мальчика к себе.

— Пойдем, — сказал он. — Если у тебя естьвещи, которые ты хочешь взять с собой, собирай их сейчас.

* * *

Когда кареты наконец тронулись в путь, уже перевалило заполдень. Гвидо, Паоло и Тонио ехали в первом из экипажей, а во второмнаходились слуги и большая часть сундуков.

Когда они спускались по Виа Толедо к морю, чтобы броситьпоследний взгляд на город, Тонио невольно посмотрел на голубоватую вершинуВезувия, посылающего в небо тонкую струю дыма.

Кареты въехали на Моло. Сверкающее небо простиралось догоризонта, постепенно сливаясь с ним. Потом они повернули на север, и гораскрылась из глаз. А несколько часов спустя, когда ночь опустилась набесконечные и прекрасные пшеничные поля Кампании, Тонио был единственным из пассажиров,кто плакал.