Читать книгу - "Бояре, отроки, дружины. Военно-политическая элита Руси в X-XI веках - Петр Стефанович"

Очевидно, искать объяснение для этого несоответствия в указаниях о присутствии «своих» людей Ольги на двух приёмах надо в чём-то другом. На мой взгляд, решение проблемы возможно при допущении, что в реестре к приёму 18 октября произошла ошибка или недоразумение другого рода – не в цифре, а в артикле.

Дело в том, что этот реестр составлен не раздельно для мужской и женской групп посольства руси, как реестр к первому приёму 9 сентября, а только с учётом тех категорий, на которые делились члены посольства в зависимости от величины денежных подарков, им причитающихся. И эта логика составления списка привела к тому, что, хотя 18 октября тоже были два пира для женщин и мужчин по отдельности, в реестре денежных выдач люди оказались зачислены в одну «статусную» группу, то есть в категорию под обозначением «свои», без учёта их пола – и мужчины, и женщины вместе. Вообще-то по грамматическим правилам греческого языка для обозначения некоего множества людей разного пола используется артикль множественного числа мужского рода. В тексте же «De ceremoniis» стоит артикль женского рода, а не мужского (, а не). И на этом основании переводчики считают, что в категории «свои» в этом случае подразумеваются только женщины (ср. выше переводы). Формально они правы, но в обозначении артикля можно, во-первых, тоже (как и с цифрами) подозревать ошибку в написании одной буквы (α вместо ο), a во-вторых, думать и о нарушении грамматических правил просто в силу каких-то более или менее случайных обстоятельств – например, вследствие сведения составителем реестра к приёму 18 октября выплат женской и мужской группам в один список или просто потому что среди «своих» Ольги (то есть её родственников, по моей интерпретации) женщины выступали впереди мужчин, поскольку сопровождали саму Ольгу на приёмах.

Такая интерпретация данных второго реестра лучше объясняет цифру 16, приведённую в нём. «Своих» 18 октября было 16 человек – это только на 2 лица больше, чем получается, если сложить вместе численность «своих» мужчин и женщин, бывших во дворце 9 сентября (8+6=14). Близость этих двух цифр – 14 и 16 – вполне понятна, как раз если предположить, что во втором реестре под отметкой «свои» были просто сведены вместе те мужчины и женщины, которые в рассказе о приёме 9 сентября были указаны по отдельности в «мужском» и «женском» списках. В этом увеличении числа «своих» от первого приёма ко второму нет ничего странного – ведь численность послов и купцов тоже выросла, причём тоже на одного-двух человек.

Не претендуя на правильность предложенной интерпретации указания о «своих» в реестре к приёму 18 октября и не настаивая на каких-либо цифровых соотношениях, я хотел бы в данном случае только подчеркнуть саму мысль о том, что под обозначением «свои» в реестрах выдачи подарков скрывались родственники Ольги. Только в том случае, если понимать под «своими» именно родственников Ольги (сколько бы точно ни насчитывалось их вместе и мужчин и женщин по раздельности), можно наиболее простым и убедительным образом объяснить логику в обозначении разных категорий лиц в посольстве руси в Константиновой описании двух приёмов Ольги. За этой логикой, как уже говорилось, стояла «микроструктура» посольства, отражавшая «макроструктуру» общества руси. Придерживаясь этой логики и опираясь на новые интерпретации списков денежных подарков, можно выстроить иерархию и численность посольства Ольги следующим образом^[806]: