Читать книгу - "Взлет и падение «красного Бонапарта». Трагическая судьба маршала Тухачевского - Елена Прудникова"

«…Незадолго до второй встречи с Кестрингом на Егорова в ЦК ВКП(б) поступило заявление, изобличавшее Егорова в антисоветских разговорах.

В результате специально проведенной проверки этого заявления Егоров был освобожден от занимаемой должности и переведен на работу в Закавказский военный округ.

Егоров остро переживал свое снятие с работы первого заместителя Наркома обороны и рассматривал этот факт как начало своего разоблачения.

В разговоре с Кестрингом я его информировал о снятии Егорова с занимаемой должности, на что Кестринг предложил мне во что бы то ни стало сохранить Егорова от разоблачения».

Впрочем, как известно, не вышло…

«…Я проинформировал Кестринга о дальнейших арестах среди военных работников, заявив, что предотвратить эти аресты не в силах, в частности сообщил об аресте Егорова, который может повлечь за собой провал всего заговора.

Кестринга все эти обстоятельства крайне обеспокоили. Он резко поставил передо мной вопрос о том, что либо сейчас же необходимо предпринимать какие-то меры к захвату власти, либо вас разгромят поодиночке.

Кестринг вновь вернулся к нашему старому плану так называемого “короткого удара” и потребовал его скорейшего осуществления».

Впрочем, Ежову и без немецких заданий пятки припекало. Он попытался организовать теракт 7 ноября 1938 года, но за несколько дней до праздника руководству НКВД было выражено «политическое недоверие», и почти вся чекистская верхушка в течение одного дня была арестована. Тем и закончилась подготовка путча. Остался лишь один вариант – подготовка поражения Красной Армии в войне…

Остались ли у немцев еще друзья в Красной Армии? Судя по некоторым делам НКВД уже 1941 года, всех вычистить не удалось. До конца это сделала только война.

В 1941-м грянуло «дело авиаторов», по которому были арестованы начальник управления ВВС РККА Павел Рычагов и еще несколько высокопоставленных авиационных генералов. Объединяло их участие в гражданской войне в Испании. Там же побывал и самый известный из репрессированных в 1941-м военных – командующий Западным военным округом генерал армии Павлов.

…О светлой личности Дмитрия Григорьевича Павлова до сих пор ведутся жаркие споры. Одни считают его немецким пособником, другие хотят видеть всего лишь фантастическим разгильдяем. Это все дискуссии по вопросам веры, а вот и факты. Мало того, что генерал бросил свои сражающиеся части на произвол судьбы – за одно это по законам военного времени полагается пуля, – он еще и игнорировал директиву о приведении войск в боевую готовность, не доведя ее до частей округа. Вы можете представить себе крупного руководителя, который, зная, что через несколько часов начнется война, не делает ничего, чтоб хотя бы попытаться как-то подготовиться к нападению.

Более того, приведенные в книгах Марка Солонина странности (вроде того, как с самолетов сливали горючее и снимали оружие, а личный состав в субботу вечером отпускали в увольнение – тоже относится к Западному Особому военному округу.

И как прикажете быть со следующим документом?

Из постановления 3-го управления НКО^[65] на арест Павлова Д. Г.6 июля 1941 г.^[66]

«…Павлов неоднократно восхищался обучением германской армии и ее офицерством как в бытность пребывания в Испании, так и раньше.

Будучи командиром 4-й мехбригады, Павлов пользовался неизменным покровительством Уборевича и всю свою работу в бригаде строил в угоду ему.

Павлов был тесно связан с врагами народа – Уборевичем, Рулевым (быв. нач. АБТ войск БВО), Бобровым (быв. нач. штаба БВО), Карпушиным (быв. пом. нач. штаба БВО), Мальцевым (быв. нач. отдела БВО).

Арестованные участники антисоветского военного заговора, быв. начальники Разведуправления РККА Урицкий, Берзин, быв. командующий БВО Белов, быв. нарком Военно-Морского Флота Смирнов и быв. нач. штаба 21-й мехбригады Рожин, изобличают Павлова как участника этого заговора.

Арестованный Урицкий показал:

“Особую энергию в направлении в Испанию своих людей – заговорщиков проявил Уборевич, преследуя при этом помимо целей проведения там подрывной работы выведение из-под удара особо активных заговорщиков ввиду угрожавшего им здесь провала.

Из активных заговорщиков по рекомендации Уборевича при моем активном участии был направлен Павлов, которому я дал указание создать в Испании танковые части с участием испанцев, возглавив их участниками заговора, имея целью использовать эти части для свержения республиканского правительства.

В составе группы Павлова было несколько взятых из БВО заговорщиков, и он должен был проводить свою работу, опираясь на них.

Находясь в Испании, Павлов имел регулярную переписку с Уборевичем, посылая некоторые письма ему через меня, а некоторые – через нарочных.

В марте 1937 г. я получил информацию о заговорщической работе от Павлова, в которой он довольно подробно описывал свою предательскую работу: он создал из иностранных троцкистов и части анархистов одну танковую роту, имея, кроме того, своих людей в остальных подразделениях испанского танкового батальона; создал заговорщические связи в ряде бригад Центрального фронта, в частности среди коммунистов-командиров.

Павлов настаивал на присылке новой материальной части для создания новых частей, находящихся под влиянием заговорщиков, для этого же он просил дополнительной присылки заговорщиков из Советского Союза.

…В ответ на это письмо я послал Павлову через заговорщика Воробьева письмо, в котором, одобряя его предательскую работу, рекомендовал расширять заговорщические связи, не ограничивая их троцкистами и анархистами, а привлекать и социалистов”.

Арестованный Берзин показал:

“При моем отъезде из Москвы в 1936 г. мне Фельдман и Урицкий, называя членов контрреволюционной организации, посланных советниками в Испанию по линии танковых войск, называли Кривошеина, но тут же указали что танковая группа будет увеличена, что Кривошеин для большого дела мало подходит и что, возможно, будет Павлов из БВО, которого рекомендует Уборевич как члена контрреволюционной организации. Тут же было указано, что Павлова знают находящиеся уже в Испании советники-“белорусы”, в частности Мерецков, и что мне выгодно будет держать с Павловым связь через Мерецкова.

…По приезде Павлова в Испанию меня с ним познакомил Мерецков, представив как “нашего боевого командира и “белоруса”, прошедшего хорошую школу Иеронима Петровича (Уборевича)”. Я Павлова спросил, инструктировали ли его в Москве Фельдман и Урицкий и в курсе ли он дела, на что он ответил, что информирован достаточно как в Москве, так и здесь Мерецковым и Кривошеиным и что “все понятно”.