Читать книгу - "Василий Шульгин. Судьба русского националиста - Святослав Рыбас"

На появление в Киеве немцев Шульгин отреагировал статьей в «Киевлянине», в которой объявлял, что отказывается выпускать газету, потому что Российская империя продолжает войну с Германией. Он не признал ни Октябрьскую революцию, ни Брестский мир.

«Карта Европы будет вычерчена на кровавых полях Франции, где произойдет последняя решительная битва… Так как мы немцев не звали, то мы не хотим пользоваться благами относительного спокойствия и некоторой политической свободы, которые немцы нам принесли. Мы на это не имеем права… Мы были всегда честными противниками. И своим принципам не изменим. Пришедшим в наш город немцам мы это говорим открыто и прямо. Мы — ваши враги. Мы можем быть вашими военнопленными, но вашими друзьями мы не будем до тех пор, пока идет война. У нас только одно слово. Мы дали его французам и англичанам, и пока они проливают свою кровь в борьбе с вами за себя и за нас, мы можем быть только вашими врагами, а не издавать газету под вашим крылышком».

«Статья вышла 10-го марта в шестнадцатом номере „Киевлянина“.

Не знаю, плакал ли весь Киев, как предсказывали, но бум был произведен ошеломляющий. И, несомненно, мальчишки, продававшие газеты, не плакали. Через час после того, как номер вышел, и мальчишки помчались с криками: „Па-аследний номер ‘Киевлянина’!“, — этот последний они начали продавать по двадцать пять рублей за штуку. Это дает достаточное представление о впечатлении, произведенном на киевлян. В течение дня ко мне врывались всякие люди с выражением своих чувств и опасений, но этого всего я не помню в подробностях, так как все это заслонил ночной визит.

Пришел один из сотрудников „Киевлянина“, обрусевший бельгиец, для которого русский язык стал родным, но и французский также не был забыт. Я не знал, что он находится в связи с французской разведкой, находившейся в Киеве. Тут он объяснил мне, что капитан Эмиль Энно, тайно уже некоторое время живущий в Киеве, просит его принять.

Капитан Энно пришел. Это был человек средних лет, мало похожий на француза, и это было понятно, так как он был из Эльзаса, как я потом узнал. Его лицо было необычайно энергично, но приятно, а голос такой, что я немедленно попросил его так не кричать, потому что могут услышать на улице. Сжав мои руки, он загремел:

— Этого Франция не забудет, этого Франция не смеет забыть.

И так далее в этом роде. Затем, несколько успокоившись, он объяснил, что ему надо бежать отсюда (немцы нащупали). Он находился в подчинении графа Сент-Элера, который в это время был в Бухаресте. Ему, Сент-Элеру, поручено контролировать Восток, то есть Россию. Сент-Элер находится в непрерывной связи с „Тигром“ (премьер-министром Клемансо). Статья по прямому проводу из Бухареста будет передана в Париж. И хотя он сам, Энно, уедет, но постарается держать со мною связь, если это будет возможно…

На следующий день пришел англичанин. Этого я знал. Он тоже должен был немедленно уехать, но не в Румынию, а в Москву, в британскую миссию. Конечно, он, как и Энно, благодарил меня, правда, не так оглушительно, а чисто по-английски сдержанно. Но прибавил определенно, что устроит связь из Москвы. На этом мы и распрощались.

Я ушел из дому, а когда вернулся обратно, то Екатерина Григорьевна, моя жена, сказала:

— Был англичанин опять. Оставил вот этот пакет.

Я вскрыл пакет. Там оказалось двадцать тысяч рублей. Я понял, что это на устройство связи. Кроме того, там был еще и какой-то московский адрес»^[355].

Так Василий Витальевич стал агентом сразу двух западных разведок.

Возможно, союзники натолкнули его на мысль создать разведывательную сеть для Добровольческой армии.

«Через некоторое время я по своей инициативе создал и возглавил конспиративный орган контрразведки деникинской армии, который был назван „Азбука“».

Она занималась отправкой офицеров в Добровольческую армию и политической разведкой. Ее целями обозначались разведка, борьба с большевизмом и украинским сепаратизмом, содействие союзникам, выяснение политических настроений солдат, офицеров и населения. Шульгин сформулировал программу: «1. Против большевиков. 2. Против немцев. 3. Против украинствующих. 4. За Добрармию. Кому это было недостаточно, пояснялось: Газету „Киевлянин“ читали? Так вот и вся программа».

Каждый сотрудник был зашифрован под определенной буквой русского алфавита, всего в «Азбуке» работало около пятидесяти офицеров, она имела резидентуры в Москве, Киеве, Одессе, Екатеринодаре, Харькове, Воронеже, Саратове, Кишиневе, Львове, Холме, Варшаве, Вильне. Ее агенты работали в Ростове, Таганроге, Донбассе, Софии, Белграде, Бессарабии, Константинополе, Чехословакии, Галиции, Берлине, Минске и других городах.

С 18 ноября 1917 года, когда Шульгин вернулся из Новочеркасска в Киев, по январь 1918 года на Дон было отправлено около полутора тысяч офицеров. Началось формирование 1-го Георгиевского полка, в который до захвата Киева красными частями записались около трехсот человек. В Киеве «Азбука» сотрудничала с подпольным центром Добровольческой армии; роль Шульгина при генерале Драгомирове можно назвать идеологическим и политическим лидерством. Кроме того, «Азбука» должна была организационно объединять всех, кто независимо от партийной принадлежности хотел восстановить русскую государственность и поддерживал Добровольческую армию.

«Азбука» была единственной в своем роде организацией в вооруженных силах белых по разнообразию выполняемых задач: разведывательных, диверсионных, пропагандистских, организационных, охранных.

Косвенно роль «Азбуки» высвечивает признание А. И. Деникина, что ни одно из антибольшевистских правительств «…не сумело создать гибкий и сильный аппарат, могущий стремительно и быстро настигать, принуждать, действовать. Большевики бесконечно опережали нас в темпе своих действий, в энергии, подвижности и способности принуждать. Мы с нашими старыми приемами, старой психологией, старыми пороками военной и гражданской бюрократии, с петровской табелью о рангах не поспевали за ними».

Это обобщение главнокомандующего ВСЮР помогает многое понять о нашей Гражданской войне и, в частности, о самом Шульгине.

Одним из ближайших его помощников, кроме А. И. Савенко, стал горный инженер, депутат Государственной думы, член ЦК кадетской партии Василий Александрович Степанов (оперативный псевдоним «Слово»). Он был очень заметной фигурой — сопредседатель имперского Особого совещания по топливу, после Февраля временно управлял Министерством торговли и промышленности, занимался восстановлением промышленных предприятий, после Октября переправлял офицеров на Дон. Кроме того, был масоном французского обряда, членом Думской ложи, членом масонского конвента от Петрограда. И еще — двоюродным братом знаменитой поэтессы Зинаиды Гиппиус. Возможно, именно Степанов содействовал контактам французского консула Энно с Шульгиным.

Сотрудниками «Азбуки» были Генерального штаба полковник (потом генерал-майор) Алексей Александрович фон Лампе и Генерального штаба полковник Владимир Петрович Барцевич, после освобождения города в 1919 году — киевский градоначальник.