Читать книгу - "Секретный фронт Генерального штаба - Владимир Лота"

Сотрудникам Блечли-парка, посвященным в этот секретный проект, объясняли, что в Генштабе Красной Армии есть немецкие шпионы. Если передавать русским расшифрованные немецкие радиограммы, то немцы смогут узнать о том, что их переписка контролируется, и заменят шифры. Доводы внешне серьезные, но не обоснованные. «Долли» этим доводам не поверил.

Зная о том, что перехваченная информация передается американцам, которые были далеки от Западного театра войны, а Советскому Союзу доступ к этой информации преднамеренно закрыт, «Долли» решил устранить несправедливость. В январе 1942 года он познакомился с сотрудником аппарата советского военного атташе в Лондоне капитаном И. М. Козловым. После непродолжительного «выяснения отношений» Козлову было разрешено поддерживать контакты с «Долли». И, как оказалось, кстати. Начиная с января 1942 года «Долли» стал передавать советской военной разведке копии расшифрованных британцами немецких радиограмм.

Материалы «Долли» часто имели очень важное значение. Сведения, которые передавал этот источник, учитывались при организации контрнаступления советских войск под Сталинградом.

О существовании источника «Долли» в 1942 году в Разведуправлении знал крайне ограниченный круг должностных лиц. Сегодня фамилию этого источника не знает никто.

О том, какую ценность представляли сведения, передаваемые «Долли» капитану И. М. Козлову, можно судить из донесения генерал-майора И. А. Склярова, подготовленного в 1942 году.

3 октября Скляров доложил в Центр: «Долли» сообщил о том, что на очередном совещании в британском военном ведомстве начальник разведки генерал-майор Дэвидсон сделал сообщение о положении дел на Восточном фронте. По его оценке, русские выигрывают войну для англичан. У русских получается все гораздо лучше, чем мы предполагали».

Накануне Сталинградского сражения, точнее 5 ноября 1942 года, «Долли» передал нашему военному разведчику сводку оценки СССР и Красной Армии, подготовленную совместно специалистами генеральных штабов Германии и Венгрии:

«Советы не могут рассчитывать ни на какую эффективную помощь со стороны союзников и вынуждены полагаться только на собственные ресурсы.

Неопределенность обстановки на Дальнем Востоке продолжает тревожить Москву, которая опасается вступления Японии в войну против СССР.

Боеспособность Красной Армии, в общем, ниже из-за недостатка самолетов, танков, орудий и низкого качества подготовки высшего военного командования.

Красная Армия не может быть полностью разбита в 1942 году, но она не способна на какое-либо большое наступление зимой и не будет в дальнейшем угрозой для стран «оси».

По оценке и прогнозам аналитиков германского и венгерского генеральных штабов, целями СССР до конца 1942 года оставались: «оборона Кавказа, оборона (освобождение) Сталинграда, освобождение Ленинграда». В заключение сводки был сделан вывод: «Наступление войск Красной Армии в большом масштабе в 1942 году невозможно».

Такая оценка ситуации на фронте более всего устраивала Генштаб Красной Армии. Противник глубоко ошибался. В Ставке ВГК уже существовали другие планы.

Благодаря усилиям военных разведчиков до начала наступательной операции советских войск под Сталинградом была вскрыта вся группировка войск противника первой линии с точностью до батальона, силы и система обороны многих соединений противника перед фронтом наших войск. Были добыты точные сведения о дислокации основных ударных частей гитлеровских войск 6-й полевой и 4-й танковой армий, 3-й румынской и 8-й итальянской армий, о задачах и численности 4-го воздушного флота германских ВВС.

В этот период успешно работала в Швейцарии резидентура «Дора», которой руководил Шандор Радо. Во время Сталинградской битвы Радо доложил в Центр о том, что германское командование полагает, что «концентрация советских войск в районе полупустынных земель юго-восточнее Сталинграда маловероятна и поэтому фланг немецкой группировки в этом районе не имеет укрепленной линии обороны и достаточной огневой зашиты».

Эта информация тоже была учтена Генеральным штабом Красной Армии при выборе исходного рубежа для контрнаступления левого крыла Сталинградского фронта, которое началось 19 ноября 1942 года.

Во второй половине 1942 года резидентуры ГРУ добывали сведения о противнике, в основном отвечая на многочисленные запросы Центра. Естественно, что эти задания разрабатывались в Генеральном штабе, который был заинтересован в получении точных данных о тыловых оборонительных рубежах немцев юго-западнее Сталинграда, о резервах германского командования, о планах немцев в связи с наступлением Красной Армии и т. д.

Накануне и в ходе Сталинградской битвы советские военные разведчики смогли найти верных и бескорыстных друзей среди польских и чехословацких разведчиков. Союзники в это время обещали открыть второй фронт, что тоже придавало силы бойцам и офицерам Красной Армии, которые вели трудные бои от Баренцева до Черного моря против лучших германских армий.