Читать книгу - "Секретный фронт Генерального штаба - Владимир Лота"

В донесениях руководителя резидентуры советской военной разведки генерал-майора танковых войск И. А. Склярова («Брион»), которые начали поступать в Центр из Лондона в конце 1941 года, появился источник Гано. Сведения, передаваемые «Брионом», всегда были лаконичны и своевременны. Центр неоднократно проверял эти донесения и убедился, что они точны. Постепенно Гано попал в разряд ценных источников.

В трудные дни Московской битвы Центр 11 декабря просил Бриона: «Немедленно узнайте у «Барона» и Гано, что им известно о немецких соединениях (номера, дислокация, составляющих боевой резерв групп Бока, Рундштедта, Лееба… Особенно важно, чтобы передали, какие имеются данные о немецких стрелковых и танковых дивизиях в глубинных районах Белоруссии и Украины. Данные молнируйте».

Такое персональное обращение Центра к источнику Гано, с одной стороны, вызывает удивление. Действительно, просить «немедленно узнайте» и «данные молнируйте» Центр мог только у того, кому он полностью доверял. Кем же был Гано? Как он, находясь в Лондоне, мог добывать достоверные сведения о немецких соединениях, составлявших боевой резерв ударных армий третьего рейха в глубинных районах Белоруссии и Украины? До Белоруссии и Украины от Москвы, где находился Центр, было значительно ближе, чем из Лондона до тех же «глубинных районов».

В 1942 году авторитет Гано в Центре возрос еще больше. Сообщения Склярова, начинавшиеся: Гано сообщил», «По данным Гано, неоднократно докладывались в Генштаб.

Кем же был этот таинственный Гано? Найти сведения о том, где родился, вырос или учился Гано, к сожалению, пока не удалось. Тем не менее удалось установить, что Гано был польским офицером, подполковником, сотрудником польской военной разведки. В годы Второй мировой войны он находился в Лондоне при польском правительстве в эмиграции, которое оказалось на территории Великобритании после того, как фашистская Германия захватила Польшу.

Гано начал сотрудничать с советской военной разведкой практически в первые месяцы Великой Отечественной войны. К решению вопроса о развитии сотрудничества между советской и польской военными разведками имели отношение начальник Разведуправления Генштаба Красной Армии Голиков и начальник польской разведки.

Поляки, попавшие в сентябре 1939 года под молох немецкой военной машины и потерявшие самостоятельность, поняли, что ни Англия, ни Франция, ни США не намерены помогать им в борьбе против германского нашествия. Польша даже перестала называться Польшей. Гитлер назвал ее генерал-губернаторством.

В первые месяцы Второй мировой войны поляки также не могли обратиться за помощью к Москве. Войска Красной Армии заняли Западную Украину и часть Белоруссии, которые до этого находились под польским контролем.

В июне 1941 года, когда Германия напала на Советский Союз, отношение поляков к Москве изменилось. Гитлер стал врагом и России, и Польши.

Поляки увидели в России государство, которое может не только выстоять в смертельной схватке с германским фашизмом, но и одолеть его. Поэтому они решили приблизить час, который открыл бы им путь к возрождению и восстановлению национального суверенитета.

В сентябре 1941 года в Лондоне состоялась необычная встреча. На прием к советскому военному атташе прибыл представитель польской военной разведки майор Борт-новский. Несмотря на невысокое воинское звание, польский майор имел достаточно большие полномочия. Беседа Склярова и Бортновского, который хорошо владел русским языком, длилась несколько часов. Она касалась возможных перспектив сотрудничества польской военной разведки с военной разведкой Наркомата обороны СССР. Беседа носила предварительный характер. Майор предложил провести официальные переговоры с участием представителя генерального штаба польской армии. Цель переговоров — организация взаимовыгодного сотрудничества в области обмена информацией о Германии, ее вооруженных силах и ее союзниках.