Читать книгу - "Расстрел "Белого дома". Черный Октябрь 1993 года - Александр Островский"

Когда демонстранты пошли на прорыв блокады «Белого дома», А. В. Руцкой вернулся в свой кабинета и, наблюдая за происходящим на улице из приемной, приказал без пропуска никого в Дом советов не пропускать, а его охрану усилить[1721].

Затем Александр Владимирович по рации попытался связаться со «штабом МВД» в гостинице «Мир», чтобы прекратить начавшуюся стрельбу, но там «никто не отвечал». Тогда вместе с В. А. Ачаловым и В. П. Баранниковым, он пошел к Р. И. Хасбулатову[1722].

Именно в этот момент в приемной и.о. президента появился пришедший с колонной демонстрантов И. В. Константинов, но уже не застал его[1723].

В отличие от И. В. Константинова И. М. Братищев и В. Г. Уражцев направились к Р. И. Хасбулатову[1724].

Как установила комиссия Т. А. Астраханкиной, после короткого обмена мнениями у Р. И. Хасбулатова «было принято решение немедленно идти на балкон и обратиться к пришедшим людям за поддержкой, в том числе просить оказать содействие в занятии зданий мэрии и гостиницы «Мир»[1725].

Едва только демонстранты заполнили площадь перед «Белым домом», как начался митинг. «Я, – вспоминал позднее А. В. Крючков, – … поднялся на трибуну, точнее на балкон Белого дома и открыл митинг. Стоял сплошной рев, крик радости. «Ура!»[1726]. Передавая настроения, царившие тогда у «Белого дома», В. Шурыгин, на мой взгляд, довольно удачно сказал, что многие испытывали такое чувство, «как будто выпили по стакану водки»[1727].

Вскоре из переулка, где расположено американское посольство, к «Белому дому» пригнали несколько грузовиков и военную машину связи. Кто-то, вспоминает Р. Мухамадиев, сказал, что «на этой машине есть радиопередатчик, мощности которого хватило бы на всю Москву и Московскую область. Минуты через три-четыре его наладили, и он заработал». После этого «по очереди стали обращаться к народу… Все сколько-нибудь известные политики, депутаты успели отругать из этой машины власти и самого Ельцина». И только «позднее… стало известно: то была вовсе не радиотрансляционная аппаратура, а устройство, посланное специальными органами для записи речей выступавших»[1728].

Кто именно выступал на этом митинге, когда и в каком порядке, еще требует выяснения. А. В. Крючков утверждал, что одним из первых к демонстрантам обратился Р. И. Хасбулатов[1729]. Однако, опираясь на «стенограмму видеодокументов», М. М. Мусин пишет, что Р. И. Хасбулатов выступил после А. В. Руцкого[1730]. Этот факт в беседе со мной подтвердил и присутствовавший на митинге И. В. Константинов[1731].