Читать книгу - "Гражданин Бонапарт - Николай Троицкий"

Почин переворота, как это ни парадоксально, в согласии с действующей Конституцией должен был взять на себя Совет старейшин, верхняя палата Законодательного собрания, где, в отличие от нижней палаты - Совета пятисот, бонапартисты располагали большинством депутатских мест. Именно Совету старейшин, как это было предусмотрено Конституцией, предстояло сделать первый шаг - объявить о существовании некоего антиправительственного заговора и перенести заседания обоих Советов в Сен-Клу, пригород Парижа. О сущности и масштабах заговора Наполеон и его конфиденты решили депутатам не говорить, но припугнуть их его опасностью, чтобы под этим предлогом опять-таки в соответствии с Конституцией переместить оба Совета в более безопасное место, за пределы столицы, где они могли бы спокойно работать и где, конечно же, их можно было бы спокойнее разогнать. Эта деталь плана, как заметил А. Вандаль, «была хороша тем, что лишала якобинцев Совета пятисот поддержки их союзников - черни», т. е. якобински настроенных парижских «низов».

Далее предполагалось, что в тот же день Совет старейшин назначит генерала Бонапарта главнокомандующим внутренними войсками якобы для обеспечения такой меры, как переезд депутатского корпуса в Сен-Клу, и для того, чтобы пресечь заговор. На совместном же заседании оба Совета должны были вотировать большинством голосов изменение режима в стране. Что касается концепции нового режима, то Наполеон и Сьейес согласовали ее лишь в общих чертах и не без разногласий. Согласились они, как говорится, целиком и полностью в том, что будущий режим должен стать переход- ним, с временным правительством. «Решено было, - резюмирует А. Вандаль, - поставить во главе правления двух-трех КОНСУЛОВ и дать им в помощь миниатюрный парламент, одну-две законодательные комиссии, которые по соглашению с ними выработают новую конституцию и передадут ее на утверждение плебисцита»^[1112].

Имена двух консулов напрашивались сами собой - Бонапарт и Сьейес, а между ними, как подытоживал описание прений между заговорщиками в штаб-квартире Наполеона тот же Вандаль, «можно будет посадить в качестве затычки Роже Дюко, чтобы ослабить толчки и подбить ватой острые углы»^[1113].

Итак, к моменту государственного переворота 18 брюмера все нити заговора против Директории были сплетены, а сами директора практически нейтрализованы. Преданные Наполеону генералы ручались за готовность своих войск к любому повороту событий, но - в пользу заговора. За считаные дни до назначенного часа заговорщики в окружении Наполеона уже потирали руки: «Груша созрела!» Круг лиц, целиком посвященных в тайну coup d’état, оставался очень узким буквально до последнего дня. Большинство так или иначе посвященных в заговор довольствовалось тем, что Бонапарт и Сьейес «объясняли каждому предназначенную ему лично роль в ансамбле и какой услуги от него ожидали. Робким говорили, что учреждений коснутся лишь слегка и сулили, что в будущем они сохранят свои места или найдут себе новые»^[1114].

Когда заканчивался день 17 брюмера (по «нормальному» календарю 8 ноября), едва ли кто из участников уже подготовленного coup d’état подсчитывал, что со дня возвращения Наполеона из Египта в Париж Директория кое-как просуществовала 23 дня и влачить дальше свое порочное существование ей осталось всего один день. После того как все было рассчитано с первого и до последнего хода, силы мобилизованы, роли распределены, Наполеон исполнил переворот как по нотам, если не считать одной заминки, случившейся, впрочем, как мы увидим, на второй день переворота.