Читать книгу - "Красный лик. Мемуары и публицистика - Всеволод Иванов"

В своей известной Теодицее в «Братьях Карамазовых» Смердяков говорит:

— Сказано в Писании, что если вы имеете веру в самое даже малое зерно и притом скажете горе сей — чтобы съехала в море, то и съедет, нимало не медля, по первому же вашему приказанию… попробуйте же вы сказать, Григорий Васильич, сей горе, чтобы не то чтобы в море (потому что до моря отсюда далеко-с), но даже в речку нашу вонючую съехала, что у нас за садом течёт, то и увидите, что всё останется в прежнем порядке и целости, сколько бы вы ни кричали-с…

Циничный взгляд, неверие, разрыв с Божеством — вот что мы видим в страшном «бульонщике», сыне Лизаветы Смердящей и Фёдора Павлыча Карамазова, «сладострастного насекомого»… Он и убить может, он и душу смутить может; но опровергает ли он самую правду-то?

Нет! Здесь — русский вольт, неверие до конца, кощунство только для испытания — а вдруг-де грянет гром, доказывающий, что есть Бог!

— Да, законы природы — неизменны, стало быть, и веры нимало нет в мире, — полагает Смердяков и сейчас же оговаривается:

— Решительно никто не сможет спихнуть горы в море, начиная с самых высоких лиц и до последнего мужика, кроме разве какого-нибудь человека, много двух, да и то, может быть, где-нибудь там, в пустыне Египетской в секрете спасаются…

И слова эти приводят в восторг Фёдора Павловича:

— Стой! — завизжал Фёдор Павлович в апофеозе восторга, — так двух-то таких, что горы могут сдвигать, ты всё-таки полагаешь, что есть они?

Иван, заруби черту, запиши — весь русский человек в этом сказался!..

* * *

Да, русский человек верит в святость; как бы он ни погряз глубоко в жизни, а русские — мастера погрязать весьма и весьма глубоко — однако русская душа всегда чует, что где-то есть самая настоящая правда: носителем этой правды для него являются святые, а святые есть — прежде всего — реальные люди. И в вере в Китеж, Град Невидимый, и другие легенды — сказывается первее всего это свойство русской души:

— Есть где-то земля праведная! Есть!

Так в «Грозе» об этом рассказывает странница; так нам известны многие рассказы и красивые апокрифы на эту тему, которые собирать такой мастер А. Ремизов; эти легенды распространены среди русских богомольцев, своими лапотками ходко меряющими просторы Русской земли; но мы привыкли относиться ко всему этому как к известному фольклору, как к легендам, которые можно столь красиво стилизовать в русском духе. А между тем мало кому известно, что однажды была снаряжена русскими людьми самая настоящая экспедиция в поисках за этим блаженным царством.

* * *

Где-то на Востоке сохранилась до сей поры нерушимо сказочная страна, именуемая Беловодией; по другой версии называется она — Камбайское царство; в ней царствует истинная, православная вера, насаженная там непосредственно ещё апостолом Фомой. Там есть патриарх, епископы, церкви; там царит справедливый царь. Правда, церкви там всё больше ассирские, но есть и русские, числом 40. Там нет ни убийства, ни татьбы (воровства), там царит истинное благочестие.

Как же пройти туда? У Мельникова-Печерского имеем сведения, что известен туда маршрут со слов инока Марка, Топозерской обители, ходившего туда в XVII веке.

В середине XIX столетия явился на Руси некий епископ Аркадий, который во всеуслышание объявил себя Беловодского оглавления; были у него и документы, ставленая грамота за собственноручным подписом смиренного патриарха Мелетия, «Божией милостью патриарха славяно-беловодского, камбайского, японского, индостанского, индиянского, англо-индийского, Ост-Индии, Юст-Индии и Фест-Индии, и Африки, и Америки, и земли Хил, Магелланския земли, и Бразилии, и Абиссинии».

Со слов-то этого епископа Аркадия и были получены точные сведения о том, где именно находится эта блаженная страна; вот что он повествовал:

— Есть на Востоке, к южной стороне за Магеллановым проливом, а к западной стороне за Тихим морем, Славяно-Беловодское царство, земля Патагонов, в котором живут царь и патриарх. Вера у них греческого закона, православного ассирийского, или просто сирского языка; царь там христианский, в то время был Григорий Владимирович, царицу же звали Глафира Осиповна. А патриарха же звали Мелетий. Город по ихнему названию Беловодскому — Трапезанцунсик, а по-русски перевести — значит Банкон, или Левек. Ересей и расколов, как в России, там нету, обману, грабежу и лжи нет же, но во всих — едино сердце и едина любовь^[22]…

Туда-то и была отправлена в 1898 году экспедиция из уральских казаков — староверов. В депутацию вошли — урядник Рубеженской станицы Вонифатий Данилович Максимычев, Онисим Варсонофиевич Барышников, Григорий Терентьевич Хохлов; от ревнителей древнего благочестия было им отпущено 2500 рублей на путевые расходы, да город Уральск прибавил 100^[23].

Выехали они 22 мая из Одессы и скоро были в Константинополе, где чуть-чуть не засыпались — потому что везли с собой, как люди военные, для ради дальнего пути револьверы и патроны; с трудом высвободил их русский консул.

Как водится, нанесли наши казаки визит Патриарху Константинопольскому по своим раскольничьим делам и видели массу достопримечательностей; в церкви Балыклы сами видали рыбу, которую в зажаренном виде кушал царь Константин, когда турки ворвались в Византию: рыбы как были, так и соскочили в воду и до сих пор плавают с обжаренным боком; осматривали знаменитую церковь Дмитрия Солунского, причём при переходах в тёмных катакомбах храма, опасаясь вероломства проводника, за неимением отобранных револьверов держали наготове ножи, чтобы воткнуть их гиду в живот в случае его подозрительных действий. Но всё обошлось благополучно. В Иерусалиме — посетили, между прочим, подлинный дом милосердного самарянина и видали ту самую смоковницу, на которой сидел Закхей; любопытствовали посмотреть обращённую в соляной столб жену Лота, но оказалось, что её уже вывезли в музей проворные англичане…

Двинулись дальше на французском пароходе без языка, без проводников, и шли Красным морем; всю ночь просидели на палубе, ожидая фараонов, которые должны были бы спрашивать наших путников: «Скоро ли светопредставление?». Ничего не видали и не слыхали…

24 июля прибыли в Сингапур и тут, высадившись, были немало изумлены видом «извозчиков, которые, не имея ни рубахи, ни штанов, сами входят в оглобли и везут людей…».