Читать книгу - "Корабли идут на бастионы - Марианна Яхонтова"

Штурм был назначен на восемнадцатое февраля.

Как только забрезжил рассвет, Ушаков съехал на берег, чтобы своими глазами убедиться в том, что к штурму готово все: батареи, поставленные моряками у Мандукио и монастыря святого Пантелеймона, пехота Али-паши, отряды жителей острова, которые должны были собраться на рассвете возле северной батареи.

День наступал, не в пример предыдущим, ясный. Даже над болотами близ Гуино не было тумана. Легкая ночная дымка уползала из залива в море.

На батареях все оказалось в порядке. Русские канониры и русские солдаты бодрствовали в окопах у орудий. На исхудалых лицах людей адмирал прочел одно и то же: готовность к долгожданному бою. Зато с корфиотами и пехотинцами Али-паши было неблагополучно.

Едва Ушаков появился у северной батареи, к нему поспешил растерянный Булгари.

– Ваше превосходительство, – печальным голосом доложил он, – из всех жителей острова пришли только поселяне Мандукио и Горицы.

Сопровождавший адмирала Метакса встревоженно посмотрел на Булгари.

Ушаков сперва не понял.

– Разве их не оповестили, когда назначен штурм? – удивленно спросил он и тут же вспомнил, что в повестках с призывом присоединиться к десантным войскам, разосланным Метаксой повсюду, были указаны и время начала штурма, и срок, и место сбора.

– Так, значит, они не пришли?..

Досада, разочарование, гнев прозвучали в голосе адмирала.

– Они побоялись прийти, – подтвердил Булгари.

– Они побоялись! – воскликнул Ушаков, пораженный до глубины души. Это не укладывалось в его сознании. Он очень хорошо знал, что недостаточно вооруженные и наспех обученные корфиоты были не в силах оказать существенную помощь русским войскам. Однако он не представлял, как могли люди, мечтавшие об освобождении и о независимости, побояться выйти в бой за себя, за свободу своей родины.

«Неужели корфиоты хотят, чтобы ими владели французы? – думал он, слушая Булгари. – Тогда кому здесь нужна независимость? Мошенникам вроде Форести, который спит и видит, что островами владеют англичане!.. Если человек сам желает быть холопом, он уже и есть холоп!.. Корфиоты показали пятки, не услыхав ни одного выстрела!.. Ну что же, как хотят… Люди, которые боятся сражаться за себя, могут оказаться недостойными своей будущей свободы!..»

Не отставая от него, Булгари говорил:

– Посмотрите, на что вы идете, ваше превосходительство!.. Против вас – гранит, горы, бастионы! За вами же – деревянные суда, которые могут двигаться только по воде!..

– На оных судах мужественные люди, – сухо ответил адмирал. – Они верят, что человеческий разум и воля крепче гранита!

Булгари в отчаянии воскликнул:

– Да, русские – мужественные люди! Но у корфиотов нет уверенности, что крепость будет взята. Если вас постигнет неудача, вы можете уйти обратно в Россию. А корфиотам некуда идти со своего острова. И они знают, что если крепость не будет взята, французы расстреляют их так же, как расстреляли инженера Маркати!..

Инженер Маркати… В памяти Ушакова тотчас возникла фигура остроносого, худощавого человека в крестьянском плаще, с мандолиной за плечами, в коричневом фраке и грязном белом жилете, каким запомнился Маркати в тот день, когда адмирал впервые ступил на землю Корфу… Не столь давно французы предприняли вылазку из крепости. Им удалось захватить Маркати. Вместе с инженером в плен попала группа корфиотов и несколько русских солдат. Дюбуа и Шабо обменяли русских пленных, но расстреляли Маркати и других корфиотов. Этот случай устрашил многих жителей острова.

– Вы ведь не боитесь, что вас могут расстрелять французы? И они тоже не боятся, не так ли?

Ушаков указал тростью в сторону поселян, стоявших в отдалении.

– Того, что могут делать самые смелые, нельзя требовать от всех, – возразил Булгари. – Я убежден, что среди корфиотов вы встретите то же сочувствие, туже благодарность, как и везде. Дайте им только поверить в успех вашего дела. Не судите их за то, что они хуже, вас. Сильные должны быть великодушны к тем, кто не может сразу подняться… – Он запнулся на мгновение и, понизив голос, глухо сказал: – Я не смею вмешиваться в то, что решено вами, но солдаты Али-паши, ваше превосходительство… за недолгое свое пребывание здесь успели грабежами наших деревень отвратить сердца многих людей от правого дела…

Суровое лицо Ушакова еще больше потемнело. Он обернулся и глянул туда, где за батареей расположилась под ее прикрытием пехота Али-паши. Арнауты стояли в строю, видимо, поджидая адмирала.

– Пойдемте, Метакса, к ним, – отрывисто проговорил Ушаков и пошел вперед.

Оба арнаутских командира – Мустафа-паша и Чипар-ага – устремились навстречу адмиралу и одновременно поклонились ему.

Ушаков не ответил на поклон. Оглядев хмурые, загорелые лица солдат, он ударил тростью по ладони и резко спросил:

– Зачем Али-паша прислал сюда своих солдат? Разорять селения корфиотов или помочь нам взять крепость?

Метакса перевел вопрос, но, услышав ответ Чипар-аги, изумленно повернулся к адмиралу:

– Федор Федорович! Они отказываются идти на штурм!

Чипар-ага снова заговорил, быстро и страстно:

– Нельзя взять такого вооруженного острова, как Видо! Крепость стоит на горе! Там приготовлены в печах каленые ядра. Наши солдаты не хотят, чтобы их спалили заживо!

Адмирал усмехнулся:

– Каленые ядра предназначаются для того, чтобы зажигать дерево. Для людей они опасны не более, чем всякие другие ядра и бомбы. И разве арнауты похожи на сусликов, которые бегут при виде огня?

Мустафа-паша бесстрастно глядел на восток, где светлело небо.