Читать книгу - "НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский"

Как показало время, предпринятые шаги по отбору и обучению будущих контрразведчиков далеко не всегда давали гарантию их высокого профессионального мастерства и личностных человеческих качеств.

Вместо спецзваний госбезопасности, сотрудникам СМЕРШа стали присваивать равнозначные воинские звания. За ними сохранились лишь предыдущие оклады денежного содержания, порядок выслуги лет, нормы промышленных и продовольственных пайков. Начали функционировать и постоянно действующие четыре специальные школы, а также пять курсов с четырехмесячным сроком обучения по подготовке младших оперативников. Общая численность их переменного состава насчитывала 2 тыс. человек. Вскоре курсы подверглись переформированию в школы. В июне 1943 г. наркомом ВМФ СССР адмиралом Н. Г. Кузнецовым были утверждены штаты УКР СМЕРШ ВМФ, флотов и флотилий. Тогда же Л. Берия ввел в действие приказ о ОКР СМЕРШ НКВД СССР. В основу их деятельности положили подходы и принципы, характерные для работы в армейских условиях.

В целях конспирации воинские звания сотрудников СМЕРШа, форменная одежда, погоны, знаки различия и т. д. (за исключением высшего руководящего состава) соответствовали роду войск по их служебной деятельности.

При начальнике ГУКР по числу существующих фронтов действовал институт помощников, на которых возлагалась задача координации агентурно-оперативной работы. Численность центрального аппарата Главного управления СМЕРШ, вместе с техническим персоналом, составляла 650 человек. Управлению фронта, насчитывавшему не менее пяти армий, штатное расписание предусматривало 130 сотрудников (не более 4-х армий – 112); армейским отделам – 57; военным округам (в зависимости от величины и важности) – от 102 до 193 штатных единиц. Соответственно, на порядок меньшими отделы (отделения) контрразведки были в корпусах, дивизиях, бригадах и т. д. В дивизиях, например, он состоял из 15 сотрудников. В соответствии с занимаемой должностью, воинские звания «смершевцев» разделялись на рядовой, сержантский (старшинский) состав, младших, старших и высших офицеров. Кроме вертикального и непосредственного информирования высшего руководства СМЕРШ (в виде докладных, обзоров, шифротелеграмм и т. д.) о положении дел, решением ГКО руководители органов армейской контрразведки обязывались постоянно ставить в известность военные советы и командование соответствующих частей, соединений и учреждений Красной Армии, ВМФ и НКВД, о результатах борьбы с агентурой противника, фактах дезертирства, измены, антисоветских и других проявлениях.

Служебные отношения во всех странах между родственными спецслужбами исторически никогда не отличались толерантностью и взаимностью. Противостояния не избежали НКВД, НКГБ и СМЕРШ. И хотя функции и обязанности только что появившихся силовых структур четко разграничивались, практически сразу между ними возникли трения и склоки, переросшие со временем в открытое противостояние. В немалой степени последнее объяснялось предельно амбициозным характером шефа СМЕРШа Виктора Абакумова.

Автор книги о генерале Абакумове Олег Смыслов в ее названии употребил словосочетание «Всесильный хозяин СМЕРШа». Таким, без сомнения, он был в действительности, но в реальности им стал не сразу. Некоторое время Абакумов еще находился в тени предыдущего патрона – Лаврентия Берии, но недолго. Личные амбиции, подкрепленные заметными успехами родного ведомства в борьбе на невидимом фронте, породили у него глубокую уверенность в своей непогрешимости и значимости.

Известный руководитель союзных органов госбезопасности П. А. Судоплатов вспоминал: «Сложной была в это время и конфронтация Абакумова с Берией. В течение всей войны наркомом обороны был Сталин. При нем военную контрразведку (СМЕРШ) передали из НКВД в ведение Наркомата обороны, и начальником СМЕРШа, по рекомендации Берии, утвердили Абакумова. Таким образом, занимая эту должность, Абакумов стал заместителем Сталина как наркома обороны, что значительно повышало его статус и давало прямой выход на Хозяина. Теперь он был фактически независим от Берии и превратился из подчиненного в его соперника».

Обладая благодаря родителям недюжинным умом, не имея специального образования, одновременно получив хороший опыт оперативной работы, возглавляя Особый отдел НКВД, а затем самостоятельный и чрезвычайно важный участок, Абакумов развернулся во всю ширь природных и приобретенных возможностей. В истории советских спецслужб СМЕРШ во многом остался таким, каким его видел и сделал «всесильный хозяин», который сам не сумел или не смог избежать нарушений Божьих заповедей и писаных законов. В упрек Абакумову можно поставить и неумение разбираться в хитросплетениях «мадридского двора» сталинской эпохи. Самоуверенный и упрямый, «большому Хозяину» он оказался нужным до тех пор, пока вписывался в его игру. Однако в ее финальной стадии, приобретшей другие очертания, для него наступил трагичный конец. Не будучи человеком изворотливым и глубоко проницательным, в отношениях со Сталиным и его окружением Абакумов нарушил заповедь византийского богослова, философа и поэта Иоанна Дамаскина (ок. 675 – до 753): «Из мудрых никто не осмелится на следующие три вещи: к царям приближаться, пить яд для пробы, вверять тайну женщине».

Вызывает, по крайней мере, уважение поведение бывшего главного смершевца, а затем наркома госбезопасности во время пребывания в тюрьме. Там его держали в кандалах и наручниках, жестоко пытали, издевались морально, но искомых «следователям» данных на других лиц он не дал, ничего не подписал, отверг и надуманные обвинения[134]. Много ли таких, по своему поведению стойких людей, можно найти в далеком и не очень отдаленном прошлом…?

О твердости, одновременно непростых «особенностях» характера Абакумова вспоминали и его сослуживцы, среди них И. А. Чернов: «Виктор Семенович хоть и был молод, а пользовался большим авторитетом, в ГУКР СМЕРШ его очень уважали. Основное внимание он уделял розыскной работе, знал ее хорошо, и велась она активно. Начальников управлений в центре и на фронтах жестко держал в руках, послаблений никому не давал. Резковат – это да, бывало по-всякому, а вот чванства за ним не замечалось. Наоборот, если случалось ему обидеть кого-то, он потом вызывал к себе в кабинет и отрабатывал назад».

А. И. Нестеров: «Он пришел к нам уже состоявшимся чекистом. Опыта у него хватало – все-таки почти десять лет в органах. На основе мельчайших деталей, не всегда, но довольно часто он делал правильные выводы и принимал верные решения. В чем ему нужно было отдать должное – хватка у него была крепкая. Он требовал беспрекословного исполнения своих указаний, уж о данных поручениях никогда не забывал и если что-то решал, от своего решения не отступал никогда, жестко настаивал на своем. Работать с ним было нелегко, но всегда была уверенность в том, что назавтра он не скажет: «Я ничего подобного вам не поручал». Чекисты высоко ценили Абакумова, хотя многие его побаивались».