Читать книгу - "Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин"

было вернуться, уходили прочь. Там, где мы пройдем, ничего не должно расти и никто не должен жить. Это называется тактикой выжженной земли. Если покоряются, берем в заложники сыновей знатных людей, а остальные пусть живут себе, платят налоги, служат в нашей армии, — изложил я тактику борьбы с горцами, наработанную веками в разные времена в разных странах.

— Ты предлагаешь послать сразу несколько отрядов? — спросил Тиберий Клавдий Нерон.

— Если у тебя есть толковые командиры с опытом войны в горах. Иначе только погубишь людей, — ответил я и посоветовал: — Лучше прикрепи их к моему отряду. Пусть до наступления холодов посмотрят, что и как надо делать, а весной устроишь горцам операцию «Гребенка».

— Я пойду с тобой, — без раздумий заявил Децим Клавдий Друз.

Вместе с ним в отряд были включены все военные трибуны. Я подложил свинью своим соседям по каструму. Не ждали римские мажоры такой подляны от меня.

Холода уже были не за горами во всех смыслах слова, поэтому мы выдвинулись через день. По пути взяли проводников из аборигенов, которые участвовали в разгроме отряда веннонетов, пообещав им долю от добычи. До условной границы Республики двигались быстро, затем замедлились, потому что без тщательной разведки вперед не шли, особенно по ущельям и другим местам, которые я считал пригодными для засады. Как оказалось, напрасно. Нас не ждали. Веннонеты были уверены, что мы не сунемся так далеко в горы. Тем более, сейчас, когда вот-вот наступят холода.

Появление такого большого отряда не может остаться незамеченным. Когда мы подошли к первой деревне, она была пуста, если не считать кур, голубей, кошек и пары отбившихся от отары овец. Дома, сложенные из камня, были невелики, без окон и часто смыкались с соседними. Крыши односкатные с сильным наклоном, крытые дранкой. Внутри некоторые разделены на две части: в одной жили люди, в другой держали скот. Как следствие, смесь вони и тех, и других. Очаг в углу напротив входа. В нем еще чадили угли. Сизый дымок выходил через отверстие в стене. Из мебели только прямоугольный стол, одна короткая сторона которого входила в выемку в стене, а с другой было две толстые деревянные ножки, двух деревянных лавок, сильно заеложенных задницами, и двух широких кроватей из толстых досок на каменных опорах, застеленных сеном и накрытых сверху дерюгой. Из стен торчат многочисленные колышки, на которых, видимо, развешивали одежду. Оставленная утварь была простенькой, деревянной и глиняной. Все ценное унесли или спрятали. Наши воины сразу начали искать тайники. Не столько ради добычи, сколько азарт подгонял. Обнаружили несколько зерновых ям и закопанных больших и толстостенных глиняных кувшинов с бобами. Живут здесь бедненько. Грабеж жителей равнины — суровая необходимость для выживания. Все найденное тут же было роздано воинам, чтобы приготовили себе на ужин.

Переночевав в деревне, поутру разрушили все строения и подожгли то, что горит, включая стожки соломы на скошенных полях, вырубили фруктовые деревья и виноградные лозы. После нас должны остаться только руины и пепелища. Веннонеты не захотели жить мирно — война пришла в их дома, не захотели защищаться — остались без крова и еды, не захотели покоряться римлянам — погибнут.

После чего мы двинулись к соседней деревне, которая была километрах в десяти. К тому времени наша разведка, конная и пешая, обследовала окрестности, засад не обнаружила. Там все повторилось.

Глава 65

Только к концу первой недели появились признаки, что нам собираются оказать сопротивление — дозоры из нескольких человек, наблюдавшие за нами и нападавшие на отбившихся одиночек. Я несколько раз предупреждал, чтобы за пределами деревни перемещались только в составе контубрии или большего подразделения, но всегда находятся слишком умные, отправлялись в одиночку или группой в два-три человека поискать добычу — и происходил естественный отбор. Наши тоже устраивали засады и уничтожали вражеские дозоры. Пленные сейчас — лишняя обуза. Допрашивать их не имело смысла. И так понятно, что веннонеты собираются, чтобы дать отпор. Где и когда это случится — не знают даже их командиры.

Для сражения они выбрали широкую длинную долину, чтобы полностью реализовать свое численное превосходство. При этом решили действовать от обороны, заняв тот ее край, который был выше, закрепившись там, соорудив каменные стены высотой около метра. Сколько их было, точно сказать не могу, но больше, чем нас, раза в три или даже четыре. Что я видел точно — большую часть составляла неопытная и плохо вооруженная молодежь.

Мы вышли в долину перед полуднем. В самом начале ее, где сужалась и начинала подниматься, переходить в склон горы, соорудили мини-каструм. Типа мы тоже хотим от защиты, хотя надо было атаковать, потому что время работало на противника. Скоро станет холодно, пойдет снег, и у нас закончатся запасы продовольствия, подвоз которых организовать сюда слишком сложно.

Римляне это тоже поняли, поэтому Децим Клавдий Друз потребовал собрать военный совет. Официально я единственный командир, но не сомневаюсь, что когорта легионеров выполнит его приказ, а потом к ней присоединятся и аукселарии в силу стадного инстинкта. Совет проходил в большом шатре, в котором обитал пасынок императора со свитой. Я, если ночевали не в деревне, спал, как и большая часть воинов, под открытым небом на попоне, подложив под голову седло, что одни считали прихотью или придурью, другие за это уважали. В шатре было тесновато. Командиры сидели на баулах, а пасынок императора на раскладном стульчике и рядом стоял второй для меня. Раб тут же подал мне бронзовый кубок с вином, которое везли на особых мулах вместе с другим имуществом старших командиров.

Децим Клавдий Друз, подождав, когда я отопью вина и удовлетворенно хмыкну, задал вопрос:

— Что ты собираешься делать?

— Как что⁈ — наигранно удивился я. — Мы пришли сюда победить веннонетов. Завтра дадим им бой.

— Наш отряд слишком мал, чтобы атаковать их, — возразил он.

— Нет маленьких отрядов. Есть маленькие командиры, — спокойно, без издевки, как о чем-то само собой разумеющемся, произнес я и осушил кубок.

Если бы я напрямую обвинил Децима Клавдия Друза в трусости, ему было бы легче. Оскорбил бы в ответ и отстранил меня от командования в нарушение приказа старшего брата. Что потом бы ни случилось, виноват был бы я.

— Уверен, что завтра каждый из вас с честью выполнит свой долг, — добавил я, вставая.

Скорее всего, у них был другой план на этот разговор. На меня собирались