Читать книгу - "Узурпаторы и самозванцы "степных империй". История тюрко-монгольских государств в переворотах, мятежах и иностранных завоеваниях - Роман Почекаев"

Несмотря на то что преемники Хубилая, став императорами династии Юань, восприняли многие институты китайской государственности и права, основой их деятельности по-прежнему оставались чингизидские политические и правовые принципы. Соответственно, и в борьбе за власть претенденты опирались преимущественно на те принципы и нормы, которые применялись ранее в Монгольской империи.

Весьма любопытным представляется основание, по которому выбирали в ханы и, соответственно, императоры Юань преемника самому Хубилаю. На трон претендовали два внука покойного хана — старший, Каммала, и третий, Тэмур. Согласно Рашид ад-Дину, мать претендентов, Кокчин-хатун, сославшись на волю Хубилая, предложила претендентам процитировать билики, т. е. изречения Чингис-хана: «Так как Тимур-каан весьма красноречив и [хороший] рассказчик, то он красивым голосом хорошо изложил билики, а Камала из-за того, что он немного заикается и не владеет в совершенстве речью, оказался бессилен в словопрении с ним. Все единогласно провозгласили, что Тимур-каан лучше знает и красивее излагает [билики] и что венца и престола заслуживает он»^[99]. Надо сказать, что других примеров, когда в ханы выбирали лучшего знатока биликов Чингис-хана — равно как и монгольского имперского права вообще — нам неизвестно? Поэтому есть основания полагать, что если подобное «соревнование» двух претендентов имело место в действительности, то его целью стала демонстрация не знания Тэмуром наставлений Чингис-хана, а заикания его старшего брата и соперника: оно могло быть приравнено к физическому недостатку, наличие которого в чингизидской (и не только чингизидской) политической традиции лишало права претендовать на трон. Старшинство Каммалы, соответственно, во внимание не принималось, и его младший брат, в ином случае совершивший бы узурпацию власти, стал наиболее легитимным претендентом на ханский титул. Таким образом, в данном случае монгольскому правящему роду удалось избежать силового захвата трона и борьбы за власть, что было весьма важно: ведь Хайду все еще продолжал бороться с империей Юань за монгольский трон.

Однако когда в 1307 г. умер Тэмур (Олджэйту-хан, император Ченцзун), внешняя опасность, ранее сплачивавшая потомков Хубилая, исчезла, и его вдова Бурхан-хатун решила возвести на престол царевича Ананду, сына Мангалая и внука Хубилая, который к тому же являлся ее любовником. Однако заговор ханши провалился: царевич Аюрбарибада, племянник хана Тэмура, выступил против Ананды, казнил его и Бурхан-хатун, после чего вызвал из Монголии своего старшего брата Хайшана, который в 1308 г. и был возведен в ханы (Кулук-хан, император Уцзун)^[100]. Тем самым Аюрбарибада продемонстрировал признание в качестве права на трон старшинства своего брата, не дав повода для обвинения его в узурпации власти.

Новый хан в благодарность младшему брату сделал его своим наследником, поэтому после его смерти в 1311 г. Аюрбарибада на законных основаниях занял трон (Буянту-хан, император Жэньцзун). Однако Кулук-хан поставил условием, что сам он, в свою очередь, передаст трон его сыну — это обещание Буянту-хан не выполнил и перед своей смертью в 1320 г. провозгласил наследником собственного сына Шудибалу (Гэгэн-хан, император Инцзун). Сам новый хан никаких обещаний не нарушал — более того, он вступил на трон в соответствии с завещанием своего отца. Однако его приход к власти был истолкован политическими противниками как узурпация, и в 1323 г. в результате заговора Шудибала погиб, пострадав, таким образом, за грехи родителя^[101].

Однако власть и на этот раз не была передана «законному» наследнику — сыну Кулук-хана. В результате переворота у власти оказался хан Есун-Тэмур. В соответствии с официальной монгольской историографией, он происходил от вышеупомянутого Камма-лы, сына Хубилая^[102], однако монгольский историк Лубсан Данзан допускает интересную оговорку: «В некоторых историях говорится, что [это] был Арик-Буга-хаган»^[103]. Вероятно, это следует понимать, что Есун-Тэмур принадлежал к потомству Арик-Буги, о чем предпочли умолчать придворные историки потомков Хубилая. Есун-Тэмур был ставленником кочевой аристократии Монголии, которой он управлял в качестве наместника Юань вплоть до провозглашения себя ханом. Соответственно, его выдвижение в качестве претендента отражало соперничество между монгольской знатью и придворными сановниками империи Юань непосредственно в Китае.

И если Есун-Тэмуру (император Тайдин-ди) удавалось сохранять власть до самой смерти в 1328 г., несмотря на то что приверженцы старшей ветви потомков Хубилая и не признавали законности его прав на трон, то после его смерти вновь возникли проблемы. Поборники степных традиций, возведшие на трон самого Есун-Тэмура, сразу после его смерти провозгласили в Шан-ду ханом его сына Раджабага, однако сановники и чиновники империи Юань в то же время объявили в Пекине новым монархом Ток-Тэмура, второго сына Кулук-хана (Дзайагату-хан, император Вэньцзун). Вероятно, происхождение от Хубилая (равно как и вышеупомянутое обещание Буянту-хана о передаче трона его племяннику, правда, невыполненное им) оказалось более серьезным аргументом в борьбе за трон: сторонники Ток-Тэмура разгромили его соперника, и Раджабаг спустя сорок дней после воцарения сдался на его милость и передал победителю императорскую печать^[104], тем самым признав его права на трон, хотя и сам вступил на престол по завещанию своего отца, т. е. не менее законным образом.