Читать книгу - "Волхв-самозванец - Алексей Зубко"

DOOMаю – следовательно, существую.

Новое прочтение избитой истины

Первым делом из-за валуна высунулась петушиная голова. Внешне самая обыкновенная: изогнутый клюв, красный гребешок, почти закрывающий правый глаз, оранжевый пушок, покрывающий тощую шею. Только величиной этот петух, если тело его пропорционально голове, должен быть никак не меньше страуса. Наверное, и несчастные жертвы Буша, не иди их ножки на рынок, достигли бы к пенсии подобных размеров.

Затем по камню заскрежетали острые когти, которыми заканчивались передние (!) лапы, четырехпалые, покрытые перьями, но с густым подшерстком вместо пуха. По-птичьи узкая, сильно выдающаяся вперед грудная клетка и при этом довольно развитые плечи, за которыми виднеются сложенные на спине крылья. Наподобие орлиных, с длинными перьями цвета светлого пива, на самом кончике белая каемка.

– Что это? – поинтересовался голос из моей тени. Если б я знал...

Взгромоздив тело на валун, создание село на задние лапы, словно пес, и обвило их длинным змеиным хвостом, покрытым крупной зеленоватой чешуей, сквозь которую торчали редкие пучки волос.

– Скучно, – проскрежетало существо, широко распахивая клюв и нервно перебирая когтями по камню, отчего последний крошился и сыпал искрами. – Развлекайте меня!

Скосив взгляд на рукоять меча, выглядывающую из-за плеча, я решил не обострять обстановку. К чему лить кровь, если ты не уверен, что она будет чужой? Для начала попробуем договориться по-хорошему. Расскажу ему пару анекдотов, кот-баюн песенку споет – и мирно разойдемся.

– Для начали я хотел бы представиться, – сказал я, засовывая квакающий и рвущийся прочь клубок в карман. – Волхв Аркадий. Кота-баюна зовут Василием, а спящего домового – Прокопом.

– Уже интересно, – перестав крошить нерукотворный пьедестал, сообщило существо с головой петуха. – продолжай!

– Мне бы было легче разговаривать, зная, с кем, собственно, я имею честь...

– Чего?! – вытянув длинную шею, прокаркал петухоголовый мутант.

– Ты кто? – конкретизировал мой вопрос баюн, который осмелел, поняв, что есть его не собираются.

– А что, не видно? – Существо расправило крылья.

– Видно, но непонятно, – признался я.

– Я василиск, – гордо прокаркал мутант, рывком головы откинув гребешок на затылок.

– Правда?

– Правда.

– А не мог бы ты смотреть в сторону?

– Это почему?

– Да разное говорят...

– А что говорят?

– Говорят, что твой взгляд ядовит, он убивает всех вокруг.

– А еще?

– Говорят, петух и ласка имеют иммунитет.

– Чего?!

– В смысле невосприимчивы к яду.

– Какая ласка? – блеснул глазами василиск. – Нежная?

– Да обычная, лесная.

– Какая-какая?

– Ну... зверушка такая. – Я изобразил предполагаемые размеры. – Пушистая, с острыми зубами.

– Не, такую ласку не хочу. Вот как-то одна знакомая почесала мне шейку. Вот это была ласка! Обычно-то она все больше норовит клювом ударить...

– Таковы женщины...

Минутой многозначительного молчания мы выразили мужскую солидарность пред лицом женского коварства.

– Опять скучно! – заявил василиск. – Сейчас взвою с тоски. Лучше развлекайте.

– А сам себя не можешь? Или к подруге своей сходи – развлечетесь.

– Не могу.

– Она далеко? – догадался кот.

– Да нет, близко. Просто однажды, когда мы были вместе, на нас напала скука... я взвыл первый.

– И что?

– Окаменела.

– Кто?

– Подруга. Я же говорил...

– А почему?

– Что почему?

– Почему окаменела?

Наш диалог все более начинал напоминать блиц-игру «Что? Где? Когда?»

– Я же взвыл.

– И... – Ситуация начала проясняться. – Она окаменела?

– Ну да.

– И если ты взвоешь сейчас, то окаменеем мы?

– Ага, – с трудом сдерживая зевоту, подтвердил петухоголовый василиск.

И тут, как назло, из моей головы вылетели не только все анекдоты, но даже более-менее занятные истории. Лишь мысль о том, что я стану сам себе памятником, крутилась в голове: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» Главное – принять наиболее подходящую случаю позу. Правую руку раскрытой ладонью вперед, левой вроде бы закрываю глаза от солнца. Это чтобы вездесущие голуби не добрались до лица...

– Загадки любишь? – поинтересовался Василий.

– Наверное, – неуверенно протянул василиск.

– Тогда угадай, – хитро щуря глаза и топорща усы, предложил баюн. – Кто на свете всех белее, всех румяней и нежнее?

– Моя подружка.

– Почему?

– А у нее пушок белый-белый, хохолок нежно-розовый, а уж нежная... я, кажется, вспоминал о ласке.

– Есть вещи и белее, и нежнее...

– Познакомишь? – выпячивая грудь, поинтересовался василиск. И тут же принялся оправдываться: – Подружка все равно окаменела. Скучно...

– Какое скучно? – возмутился Василий. – Отгадывай загадку. У тебя еще две попытки.

– Что же это может быть?

Пока василиск задумчиво теребил хвост, баюн наклонился ко мне и прошептал:

– Сдается мне, это мероприятие грозит затянуться, так что продолжай погоню. Прокопа брось здесь, я присмотрю. Удачи!

– А с вами...

– Нечего не случится, – уверенно заявил кот. – Уж я его развеселю, будь уверен. Только ты там недолго.

– Спасибо. Я пошел.

– Ты куда? – поинтересовался василиск, подозрительно рассматривая квакающий клубок, который я извлек из кармана.

– Пускай идет, – переключил на себя его внимание баюн. – Отгадал?