Читать книгу - "Жена напоказ - 2 - Елена Счастная"

Но всё, что увидел, очень ясно продолжало стоять перед глазами. Пришлось идти умываться, приводить себя в порядок — в общем заниматься ежедневными, совершенно неинтересными делами, чтобы отогнать мысли о делах гораздо более пленительных, которыми можно было бы увлечься наутро после брачной ночи.

— Поздравляю, ваша светлость! — бодро привествовал его камердинер, который вошёл в гостиную с подносом, где стоял кофе, кувшин воды с лимоном и горка ещё тёплых булочек с корицей.

— Благодарю.

— Вам, кстати, письмо, — добавил слуга и указал взглядом на стол, где и правда лежал небольшой конверт с собственной печатью Ренельда.

Значит, послание от Тибера. Он вскрыл его и быстро прочитал. Что ж, новости неожиданные, но обнадёживающие, потому стоит поторопиться.

Ренельд убрал с подноса всё лишнее и отнёс кофе с выпечкой Мариэтте в спальню. От тихого звякания подноса о тумбу, жена проснулась и сонно заморгала. Сначала уставилась на него, а затем на завтрак, который источал смесь самых пряных и сладких ароматов.

— М-м, — вяло протянула она, довольно щурясь. — Если бы я знала, что меня ждёт такое приятное утро, вышла бы замуж за тебя гораздо раньше.

Ренельд усмехнулся и отпил кофе из своей чашки.

— Боюсь, баловать тебя постоянно у меня не получится. И сейчас, — он с сожалением поджал губы, — я вынужден оставить тебя. Нужно поговорить с Оли о том, что она знает и что готова ещё рассказать о своём якобы случайном “почти женихе”. Тибер прислал письмо. Она изъявила желание встретиться и поговорить.

— Да неужели? — в голосе Мари прорезалось острое ехидство. —  Как-то очень вовремя.

Да, порой это казалось бесполезным. Но оставлять всё на полпути он не собирался.

Марэтта сразу помрачнела и села, откидывая от лица пушистые волосы. Похоже, о том, в каком виде спала, она забыла, потому не сразу успела поймать сползающую вниз сорочку. Ойкнула, прикрываясь, будто после вчерашнего у неё ещё осталось смущение перед мужем.

Ренельд подавил стон страдания и заторопился уходить. Пока доберётся до Жардина, пройдёт уже половина утра.

— Мари, не выезжай никуда без охраны, — напомнил он жене сразу после проникновенного поцелуя на прощание, который совершенно не хотелось прерывать. — А лучше сегодня останься дома.

Она что-то проворчала в ответ, но её слова заглушила закрывшаяся за спиной дверь.

“Ну что, оторвался от своей жёнушки?” — Лабьет встретил его в гостиной. Он был бодр и весел: похоже, повар Жак вчера неплохо его накормил. В честь свадьбы напарника. — Ой, даже не верится. А Конфетка вчера была настроена довольно положительно. Или мне показалось?”

— Всё оказалось не так просто, — на ходу пояснил Ренельд. — Потому наш брак, строго говоря, остался неподтверждённым.

“Это как? — недоуменно нахмурился шинакорн. — Да ну, Рен! Не разочаровывай меня. Ты что, не смог её уговорить?”

— Нет, дело в другом.

Пришлось пояснять ошалелому от таких новостей Лабьету все тонкости сложившегося брака с Мариэттой.

“Ну, знаешь, это засада, скажу я тебе. И большая несправедливость! А если кто-то узнает?”

— Это будет весьма неприятно. И поставит под угрозу не только наш брак, но и многие права Мари на состояние, которое она унаследовала от мужа.

Пёс озадаченно покрутил ушами, но не стал влезать в разговоры о том, в чём мало смыслил сам. Оба они сели в карету, которую пришлось позаимствовать у Мари: на торжественной лаковой разъезжать было бы нелепо. И всю дорогу Лабьет едва не подпрыгивал от предвкушения встречи с Ли, которую оставили под присмотром Тибера, а Ренельд — глотал горечь разочарования от того, что пришлось оставить жену в такой интригующий день. Впрочем, дела не ждали.

Они добрались до Марбра уже после полудня. Скоро в допросную привели Оли. Она всё ещё сохраняла трагичность образа: глаза заплаканы и припухли, нос чуть покраснел. Совсем на неё не похоже. Даже узнав, что её ауру невозможно восстановить, она не плакала. А тут глаза прямо не просыхают. Но давить на жалость в её случае было бесполезно: Ренельд не был склонен ей верить, хоть и допускал, что часть правды в её словах есть. Знать бы только, какая часть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я слышала, ты всё же женился. Стража болтала об этом всю ночь, — проговорила она чуть хрипло и промокнула правый глаз платком.

Взгляд не подняла, но явственно застыла в напряжённом ожидании ответа.

— Да, — только и бросил Ренельд.

— Не скажу, что рада, — Оли дёрнула плечом.

— Я и не ожидал. Мне достаточно того, что рад я.

“Ядовитая лягушка”, — буркнул Лабьет, обегая по дуге стул, на который села пленница.

— Знаешь, я подумала… Что в моём случае молчать хуже, чем говорить. Потмоу и сказала твоему помощнику, что хочу встретиться. Надеюсь, всё то, что я рассказала Ри, оказалось полезным?

— Не всё. Но будем считать, что я во что-то поверил. Сейчас меня интересует ещё одна немаловажная деталь. Раз уж ты решила пойти по пути откровенности и очищения души. Ты знаешь, где жил так называемый Солен Омбре? Бывала у него когда-то? Или, может быть, он сам что-то тебе рассказывал?

— Ты же понимаешь, что он мог говорить мне что угодно. А я не имела возможности проверить. Мне тоже приходилось принимать многие его слова на веру, — Оли расправила перед собой мятый платок. — Но я была у него. Один раз. Мы вместе ездили в Сент-Флюкс — погулять по городу, зайти в пару магазинов. А затем я поднималась к нему в квартиру.

“Очень даже понятно, зачем”, — хмыкнул Лабьет.

— И ночевала там? — Ренельд приподнял брови.

— А тебя это волнует? — ехидно усмехнулась Оли. — Тебя, кажется, всё должно устраивать сейчас. Или Ри не подпустила тебя к священному телу?

— Не твоё дело, — одёрнул её Ренельд. — Но то, ночевала ты там или нет, намекнёт, снимал он ту квартиру хоть сколько-нибудь долго или мог водить тебя за нос.

— Нет, я  там не ночевала. Ушла в гостиницу. Солен настаивал. Но я не хотела торопить события.

— Мне нужен адрес.

“Боюсь, что Собирателя там уже давно нет… — шинакорн вздохнул. — Но проверить, конечно, не помешает. Если то, что она говорит — правда”.

Ренельд внимательно смотрел в лицо Оли. И ему хотелось верить, что она и правда решила всё рассказать — но заставить себя было невероятно сложно. Однако даже её показаниями пренебрегать было бы очень опрометчиво. Потому он записал адрес, который запомнила Оли, в надежде, что тот даст хоть какие-то зацепки.