Читать книгу - "Империя Зла - Юрий Никитин"

Кто-то хихикнул и тут же сделал строгое лицо, зашуршалбумагами. Кречет засопел:

– Что вы какие-то с утра несерьезные.

– Так ведь суббота.

– Не воскресенье же, – огрызнулся он. –Кстати, завтра с утра чтоб с утра все здесь! Я из вас шахтеров сделаю. Словом,мы уже поняли, что из себя эта Америка... коммунизм перед нею овечка! Если коммунизмпытался затащить в ускоренном темпе на вершину сверкающей горы, то Америкатащит в болото, на самое дно болота. А почему должны выбирать только междувершиной или болотом?.. Словом, завтра с утра чтоб были готовы варианты ответана это заявление.

Коган вздохнул:

– Вот тебе бабушка и выходной...

А мудрый Краснохарев подытожил:

– Для нас воскресенье, что для коня свадьба: голова вцветах, а задница в мыле.

На столе перед ним мелькнули белые руки Марины, появиласьего огромная чашка с павлином на боку, коричневая жидкость мощно колыхалавысокую пену. Сшибающий с ног запах кофе растекся по кабинету. Коломийцупоставила вторую чашку по размерам, остальным – стандартные, бывшие цэковские,с серпами и молотами на выпуклых боках, только перед Яузовым Марина опустиластакан с соком.

Черногоров с тоской посмотрел за окно, где день удался наредкость ясный, чистый, солнечный.

– Черт, иудаизм принять, что ли? Тех, по крайней мере,по субботам вкалывать не заставляют. Правда, вот обрезание...

– Да, – поддакнул Коломиец, – а то обрежут,так обрежут! Такое для прикола оставят!

Сказбуш кивнул на Когана:

– Зря размечтались! Вон Коган вкалывает и в субботу.

– Предатель, – веско сказал Краснохарев. –Как предал свою жидовскую веру, так и нашу советскую, тьфу, православную...э-э... теперь уже магометанскую предаст. Даже жидовскому Отечеству надо служитьне ради живота, а за... черт, с этой рыночной экономикой и слова высокие забыл!А раньше такое с трибуны мог... Так что же у нас с бюджетом. Сруль Израилевич?

Коган развел руками:

– Так ведь лето еще! Ну, почти лето. Мы уж как-топривыкли по нашей рассейской привычке в последний день года... А если раньше,то вроде бы на Запад равняемся, что опять же урон национальному престижу...

– Это вы мне бросьте, – сказал Краснохарев веско. –В вашем Израиле принимают бюджет осенью? А я читал одного историка... а может,не историка вовсе, а вообще футюролога... что иудеи – это одно из племен русов.В древности заблудились, адиеты, забрались на Восток и там одичали, постепеннозабыв язык, веру и Отечество. Так что Запад тут не при чем. Хотя бы черновикиесть?

– Есть, – бодро ответил Коган, – у нас всеесть, даже кофейные чашки для левшей. Вам по отраслям, или, так сказать, свысоты вашего птичьего полета?

Взгляд Краснохарева был тяжелее его самого, раздавилминистра финансов, размазал по стенам, разбрызгал:

– Это на что же вы намекиваете, Сруль Израилевич? Что яневысоко летаю?

– Что вы, что вы, – испугался Коган. – Припопутном ветре, да когда перо в... Ах да, мы же избрали для страны встречныйветер! Чтоб сразу высоту небывалую, догнать и перегнать, Империю Зла в землю поуши... или по ноздри...

– Что совой о пень, что пнем о сову, – буркнулКраснохарев. – Коровы тоже летают. Но высоко, потому и не видим.

Он разложил перед собой бумаги, заняв площадь с половинуфутбольного поля.

– Простите... чем?

– Коганом, – пояснил Краснохаревязвительно. – А не тем, чем вы подумали. Что, впрочем, одно и то же...

Он хохотнул, довольный, а хитрый Коган, добившись хорошегонастроения главы правительства, быстро разложил перед ним бумаги, отпечатанныекрупным шрифтом, уже знает о прогрессирующей дальнозоркости Краснохарева, знаетего биологический цикл, посоветовался с его личным врачом.

Единственные, с кем Коган никогда не советовался –астрологи, шаманы и всякие там ясновидцы. Может потому, что вера иудеевзапрещает гадания. А скорее, потому что Кречет ухитрился подобрать в кабинет нельстивых дураков, а все-таки неглупых профессионалов.