Читать книгу - "Рассвет Оникса - Кейт Голден"

у меня была. Как учил меня Даган, я думала о небе, воздухе и атмосфере. Я пыталась втянуть в себя все, что меня окружало, словно втягивая в себя последний вздох. Пульс бился, тело болело, голова раскалывалась, а я ждала. Ждала, пока ее сухожилия, мышцы и плоть, по настоянию моей силы, снова сцепятся вокруг стрелы. Мои нервы вибрировали, челюсть сжималась от усилий, но кровь продолжала литься рекой, и ничего не происходило.

— Мне очень, очень жаль. Я не могу… Я никогда… — всхлипывала я.

— Арвен, — сказала она шепотом, — я знаю.

Я заплакала еще сильнее, не находя в себе ни сил, ни мужества, ни надежды. Ее рана была слишком велика. Лицо Райдера сморщилось. Он крепко держал Ли, но она была смертельно бледна и неподвижна, а слезы, наворачивающиеся на глаза, были единственным признаком ее ужаса.

— Это я сделала. Это все моя вина, — рыдала я.

— Нет. Нет, Арвен. — Она проглотила мокрый кашель. — Я всегда знала, кто ты, и любила тебя точно так же.

Смятение и шок боролись в моей голове.

Как она могла знать? Вопрос затих в горле, когда она снова закашлялась.

У нее оставалось так мало времени.

— Я горжусь тобой, Арвен. Всегда гордилась и всегда буду гордиться. Где бы я ни была. — Я зарылась лицом в ее шею. Не было боли, не было страданий сильнее, чем выражение лиц Ли и Райдера.

— Мои прекрасные дети, — прошептала она. — Заботьтесь друг о друге. Будьте…

Она обмякла, не успев закончить последние слова.

Потом остались только звуки наших рыданий.

Моя мама была мертва.

Я ее подвела окончательно.

Солнце пробивалось сквозь пастельное, затянутое облаками небо. Под нами качалась вода, исполняя спокойную ритмичную мелодию.

А моя мать была мертва.

Я не могла этого вынести. У меня не было сил.

Сморщенное лицо Райдера нависло над ее неподвижным телом, а Ли просто смотрела в удивлении. Слезы и неровное дыхание были единственными признаками того, что она в сознании. Я хотела дотянуться до них обоих. Прижать их к себе. Сказать им, что все будет хорошо. Но я едва могла даже думать, не то, чтобы говорить.

Не говоря уже о том, чтобы лежать.

Не чувствуя, как подгибаются ноги, я встала. Сердце замирало, мысли были ясными. Возможно, я слышала Райдера позади себя. Зовущего меня. Но точно сказать было нельзя.

В оцепенении я вышла из капитанской каюты и встала на корме корабля, лицом к берегу. Стрелы по-прежнему сыпались на палубу, не задевая тех, кто пригибался в укрытиях, но ни одна не пронзила мою кожу. Корабли Гранатового и Янтарного следовали за нами по неровной воде. Саламандры отступали от берега, оставляя за собой остатки кровавой бойни. Обломки доспехов, выброшенное оружие, песок, запятнанный кровью. В темном небе над головой сгущались пурпурные тучи на фоне восхода, обещавшего дождь. Небесные твари сражались, когти и чешуя звенели среди тумана.

Чистая, раскаленная до бела ярость поглощала меня. Она заполняла меня от ступней до ладоней. Я вибрировала от ярости и печали.

Но не от страха.

Из моей души вырвался поток сырой, жестокой силы, хлынувшей из глаз, ладоней и сердца. Я чувствовала, как она вытекает из меня, словно прорвавшаяся плотина. Я закричала, не в силах контролировать ее, мои легкие горели от напряжения.

Белый свет и порывистый ветер, острый как лезвие, рассекали море и уничтожали солдат. Янтарное и Гранатовое, батальоны на берегу и корабли в море озарились золотым, горячим, мерцающим светом. Их крики были моим топливом. Их страдания — моим духом. И я пила, пила и пила.

Подняв руки к небу, я втянула в себя окружающий воздух. Эфир с дождем, молнии, облака. Они наполняли мои вены, легкие и глаза. Я спускала в море одного за другим оставшихся над головой отвратительных крылатых существ, пока соленая вода не окрасилась в красный цвет, а волны не захлебнулись их кровью. Я чувствовала, как ужас охватывает всех, кто находился вокруг меня на палубе. Я слышала крики, даже от тех, кого любила.

Но я была бессильна остановить это.

Я думала обо всех невинных жителях Бухты Сирены. Убитых, раненых, оставшихся без крова. О несправедливости всего этого.

Я думала о Ли и Райдере, оставшихся без матери. Какие ужасы им пришлось пережить ради королевской алчности. О ночных кошмарах и днях, проведенных в слезах, которые ждали их впереди.

Я подумала о Пауэлле. Тошнотворный запах его одежды. Тесное, замкнутое пространство его сарая. Агония от каждого удара ремнем и его слов. Все, чего мне стоили его издевательства. Жалкая жизнь в укрытии.

Я подумала о своей матери. О милых детях, которых она растила почти в одиночку. О той маленькой жизни, которую она прожила. Ее боль и страдания на протяжении всей жизни. Ее единственный шанс на здоровье, который она утратила. Как ее собственная дочь, наделенная даром исцеления, так и не смогла ее вылечить. И недостойный, мучительный, произвольный способ, которым она умерла.

А потом я подумала о себе. О каждой эксплуатации, манипуляции, ударе, оскорблении. Все, что сформировало мое детство и последние несколько лет. Жизнь, прожитая в страхе, прячась от того, что было снаружи, боясь остаться в одиночестве, но при этом всегда чувствуя себя одинокой. Предательство со стороны единственного человека, который показал мне, что может быть иначе. Пророчество, обещавшее мне смерть.

Наконец-то я глубоко осознала свое предназначение в этом мире, и оно заключалось в том, чтобы умереть.

Я выла и вырывалась.

Выплескивая боль наружу, когда она вытекала из моих пальцев, сердца, рта.

Сила содрогалась во мне, уничтожая, разрушая, не давая покоя. Я кричала о своих страданиях в небо и обрушивала безжалостный град огня на вражеских солдат.

Мир был слишком жесток.

Никто не заслуживал того, чтобы дожить до следующего дня.

Я уничтожу их всех.

Я…

— Ты проявила необычайную храбрость, когда у тебя не было надежды, что это тебя спасет.

— То, что ты называешь страхом, на самом деле является силой, и ты можешь использовать ее во благо.

— Я не хотел жить в мире, где нет тебя.

— Ты — яркий свет, Арвен.

— Я всегда знала, кто ты, и любила тебя точно так же.

Я рухнула на палубу, всхлипывая и задыхаясь.

Перевод и редакция: ПЕРЕВОД lenam.books (https://t.me/translationlenambooks)

Глава 31

Следующее, что я помню, — это прохладный компресс на моем лбу. Утреннее солнце, словно стрела, пронзало плечи и оставляло на коже неприятные ощущения.

— Вот она, — сказал мягкий, знакомый голос. Мои глаза были тяжелыми от сна и печали. Я