Читать книгу - "Тьма сгущается - Гарри Тертлдав"

– Кауниане, на выход! – гаркнули оба жандарма хором.

Не вышел никто. Переглянувшись, Бембо и Орасте отошли на пару шагов и с разбегу врезались в дверь плечами. Дверь снесло с петель. Бембо распростерся на полу прихожей вместе с нею – он не ожидал, что высадить двери удастся с первого раза. Орасте каким-то чудом удержался на ногах.

– Вот за это они у меня поплатятся, сволочи, – пробурчал Бембо, поднимаясь. – Давай вывернем эту хибару наизнанку.

Держа жезлы наизготовку, они с Орасте обошли дом. Искать долго не пришлось: кауниане – супружеская пара в одних годах с Бембо, и две дочурки неинтересных лет – прятались на кухне, в чулане.

– На выход, падлы! – рявкнул Орасте, повелительно взмахнув жезлом.

– Да, сударь, – промолвил отец семейства на приличном альгарвейском. Бембо показалось, что тот напуган едва ли не до обморока, но старается не показывать этого ради спокойствия родных. – Только скажите, что вы нас не нашли, – продолжал он тихо и настойчиво, – и я отдам вам все, что у нас есть. У меня много денег. Я человек небедный. Все будет ваше – только отпустите нас.

– Ковнянин, – отрезал Орасте: отказ, не подлежащий обсуждению.

Бембо кисло покосился на товарища. Сам он вначале выяснил хотя бы, сколько предложит чучелко, но если Орасте упрется, с рук это им не сойдет…

Светловолосый мужчина шепнул что-то жене на ухо; та прикусила губу, но кивнула.

– Тогда не деньги, – с отчаянием выпалил каунианин. – Берите все, что хотите. Все. – Он махнул жене рукой, и та покорно расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке. Женщина была симпатичная, даже очень, но…

– На выход, без вещей, все четверо! – рявкнул Бембо.

Он не знал, кого ему презирать больше – кауниан за то, что так низко пали, или себя за то, как низко пал он сам, или снова кауниан – за то, что напомнили о его падении.

Светловолосый вздохнул. Крушение надежд позволило ему вернуть отчасти потерянное было достоинство. Обняв за плечи дочерей, он вывел их из дому. Жена, прежде чем переступить порог, застегнула рубаху.

– Хорошо, – похвалил их Пезаро, оглядев приведенное жандармами семейство. – Четверо есть.

На площади уже стояли, понурясь, с дюжину пленников. Очень скоро норма была выполнена.

Пезаро расплатился с наводчиками. Один из жителей Хвинки, получив свою монетку, промолвил что-то по-кауниански.

– Он хочет знать, – перевел Эводио, – почему мы забираем чучелок по счету, а не всех разом.

– Передай: как нам приказано, так и забираем, – отрезал Пезаро. – Работа такая.

Бембо полагал так же. Совести Альмонио требовалось утешение более весомое. Но все сводилось к одному: под бдительным присмотром жандармов пленники двинулись в путь – на Громхеорт, откуда эшелоны повезут их на запад.

Траку покачивал головой, точно лунатик, захваченный в тиски ночного кошмара. Вскинув руки, он в отчаянии воззрился на сына.

– У меня уже столько заказов, пропади они пропадом, что я и не знаю, как с ними быть! – простонал он.

Месяц назад его занимала проблема совершенно противоположная.

– Тому рыжику, должно быть, пришелся по душе его костюм, – ответил Талсу, – ну он и растрезвонил об этом друзьям. Я уже замечал не раз, какие альгарвейцы сплетники.

– Я бы не жаловался… – Траку осекся и поправил себя: – Я бы не так жаловался, если б те слухи, что бродят по Скрунде в последнее время, не были так похожи на правду. Но если я работаю на альгарвейцев, покуда те творят всякие ужасы с нашими сородичами – это нелегко вынести.

– Ага, – согласился Талсу. – Но ты же знаешь, как с этими слухами. Сегодня одно талдычат, завтра – другое, а послезавтра вообще третье. На войне альгарвейцы себя вели ничуть не хуже нас, честно тебе скажу. Может, и лучше. – Он вспомнил полковник Дзирнаву и пленную альгарвейку, которую тот затащил к себе в палатку. Никто в полку не пролил и слезинки, когда пленница перерезала Дзирнаву жирную глотку.

– Будем надеяться, что ты прав, – вздохнул Траку. – По мне, так ты ошибаешься, но все равно – будем надеяться.

Не успели оба успели продолжить спор, как дверь распахнулась, и в лавку вошел альгарвейский офицер. Да не просто офицер, а тот самый, кому лавка Траку обязана была известностью среди оккупантов в Скрунде.

– Добрый день, сударь, – сдержанно промолвил Талсу и добавил, приглядевшись: – Сударь, с вами все в порядке?

– В порядке? Само собой, в полном порядке! В полнейшем! – воскликнул рыжик по-елгавански с заметным акцентом. На ногах он при этом держался с трудом; глаза его налились кровью, а изо рта удушающе разило перегаром. – Сударик мой, – провозгласил он повелительно ткнув в сторону Траку пальцем, – мне потребуется накидка из самого толстого сукна, какое только можно найти, и так быстро, как только возможно, – и ради тебя же надеюсь, что это будет быстро!

– Понимаю, сударь, – невозмутимо отозвался Траку, – хотя, не сочтите за обиду, теплая накидка в Елгаве едва ли вам понадобится.

– В Елгаве? – вскричал альгарвеец с таким видом, будто слышал это название в первый раз. – В Елгаве? Да кто говорит о Елгаве, чтоб ей пропасть! Меня переводят в Ункерлант, на фронт, понятно вам? Мало они наших парней спалили, так и меня занесли в писок. Ты еще скажи, что в Ункерланте теплая одежда не понадобится!

– Холодные края, тут не поспоришь. И сколько вы готовы заплатить за такую накидку? – Траку тут же перешел к делу.

– Можно подумать, что в Ункерланте мне нужны будут деньги! – заорал альгарвеец. Талсу решил, что офицер пьян сильнее, чем кажется: деньги нужны всегда. Пошарив неуклюже в поясном кошеле, рыжик вытащил два золотых и бросил на прилавок перед портным. – Вот! Доволен?

– Д-да, – просипел Траку сдавленным голосом.

Талсу остолбенело взирал на орлиный профиль короля Мезенцио. Он ничуть не винил отца за то, что тот не справился с собою. Молодой человек и сам уже много месяцев не держал золота в руках.

– Когда вам потребуется накидка, сударь? – спросил портной, взяв себя в руки.

– Послезавтра, не поздней! – ответил альгарвеец. – На другой день отходит проклятый эшелон. Ункерлант! – едва не взвыл он. – Ну что я такого натворил, что меня отправляют в Ункерлант?

– Может быть, Альгарве не хватает бойцов, – предположил Талсу.

Глумиться над офицером открыто ему не хотелось, но и сдержать ликования он не сумел. Отец зашипел вполголоса, опасаясь, что сделка сорвется. Служить альгарвейцам Траку не желал, но брать у них деньги – отчего нет?

По счастью, альгарвеец не обратил внимания на тон юноши.

– Кому-то же надо служить в оккупационных частях, – ответил он. – И этим кем-то оказался я.

У Талсу хватило соображения промолчать.

– Накидка – вещь несложная, – промолвил Траку. – За два дня управлюсь, сударь. Самое плотное сукно, какое только смогу найти, – я правильно понял?