Читать книгу - "Волшебные существа. Энциклопедия - Николай Горелов"

Из всех преданий о волшебных деревьях Англии традиция, связанная с бузиной, оказалась наиболее долговечной. Бузина ассоциировалась с ведьмами, иногда с феями, а порой жила самостоятельной жизнью, как дриады или богини. Цветы и плоды бузины использовались для вина, ветвями отгоняли мух, считалось, что добрые феи укрывались под бузиной от ведьм и злых духов. С другой стороны, в Оксфордшире и центральных графствах существовало поверье, будто в бузину превращаются ведьмы и, если срубить ветку, дерево будет кровоточить. Ведьма из Роллрайт-Стоуна, согласно легенде, могла принимать вид бузины. Рассказывают множество историй о несчастьях, постигших людей, которые осмелились срубить священный колючий кустарник. Считалось, что некоторые деревья населены феями, а другие — демонами; если два колючих куста и куст бузины росли близко друг к другу, значит, в них обитали три злых духа. Крестьянин, попытавшийся срубить ветку священной бузины, нависавшую над священным колодцем, накликал беду на свою голову. Он сделал три попытки; дважды останавливался, потому что ему чудилось, будто горит его дом, но убеждался, что это лишь наваждение. В третий раз он решил не поддаваться, срубил ветку и понёс её домой, но тут обнаружил на месте своей хижины пепелище. Этот крестьянин пренебрёг предостережением^[293].

Сейчас мало кто верит в эти предания, однако они всё ещё бытуют среди крестьян. Так, в начале XX века можно было услышать следующую историю:

Услышав однажды, что ребёнок в соседнем доме заболел, я пошёл осмотреть его. Ребёнок показался мне здоровым, и я так и сказал его матери; и она поспешно объяснила: «Это всё из-за мужа, и вот тут в чём дело. Отвалилась качалка у колыбели, а он ничего лучшего-то не придумал, как пойти вырубить новую из бузины, а разрешения у Старухи-то кто спрашивать будет. Само собой, не понравилось ей это, пришла она и ущипнула дитятю так, что младенчик аж побагровел от боли, и что, даром, что ли, я эту качалку выкинула, а вместо неё другую, из ясеня, пристроила — вот теперь младенец совсем как прежде». Это было чем-то совершенно новым для меня, однако ключ к разгадке вскоре нашёлся. На обратном пути я заглянул на задний двор, где колол дрова старик Джонни Холмс. «Готовил растопку», как бы он выразился. Чтобы не упустить шанса, я поднял кусок бревна старого дерева и спросил: «Ты ведь не боишься его рубить?» — «Нет, — уверенно ответил он. — Оно уже не живое, но, если бы оно росло, я бы и листа Старой Галлы не сорвал, не спросив разрешения...» А разрешения следовало попросить так: «Старая Галла, дай мне своего дерева, а я дам тебе своего, когда из меня вырастут побеги»^[294].